Моей первой мыслью, увидев ее, было, что она и близко не похожа на уродливого Квазимодо. Она была красива, и это было преуменьшением гребаного века.

Вторая мысль была о том, что я ее уже видел. Мне не нужно было, чтобы она собирала эти чернильные пряди волос, чтобы увидеть татуировку Пушкина. Такую девушку, как она, ты не забываешь. Это было много лет назад, на пляже, но я помню, какой плотской была потребность покорить ее. Как я разозлился, когда увидел, как ее бледнолицый парень-подросток ласкает ее, как только она рухнула на песок в своем маленьком красном бикини рядом с ним. К счастью, я удержался, чтобы не утащить ее у него из-под носа.

Теперь, когда она была залогом, я ни за что не прикоснулся бы к ней десятифутовым шестом.

Джесси была одета в бесформенные джинсы в попытке скрыть свои длинные ноги, мандариновую рубашку—длинную, мешковатую и удручающе скромную—и открытую черную толстовку с капюшоном поверх. На ней была бейсболка— "Рейдеры", цыпочка моего типа,—и очки, которые она сжимала в кулаке, были размером со все ее лицо. Она явно хотела как можно дальше улететь с радаров. К несчастью для нее, в течение шести месяцев я не только собирался заметить ее существование, но и отпраздновать и воздвигнуть в ее честь святилище. Ну, вы знаете, так сказать.

Она исчезла внутри здания, опустив голову, политика "не смотреть в глаза" вступила в полную силу. У нее был час у психотерапевта. У меня было достаточно времени, чтобы подойти, отвинтить сердечник от штока клапана ее задней шины и посмотреть, как он медленно с шипением выпускает воздух. После этого я прошел два квартала, чтобы забрать свой автомобиль— красный грузовик "Форд" миллиардной давности, которым я редко пользовался,-и припарковал его прямо за ее "Рейндж Ровером".

Как и ожидалось, Джесси вышла из здания через час, направляясь к своему "рейнджроверу". Проницательная маленькая штучка, она заметила спущенное колесо, прежде чем забраться в машину. Она присела на корточки, вздохнула, а затем покачала головой. Я распахнул водительскую дверь и спрыгнул на землю в нескольких футах от нее. Даррен упомянул, что ей не нравилось, когда мужчины приближались к ней. Никаких проблем.

- Все хорошо? - Я спросил. Она вскинула голову и нахмурилась, как будто мой разговор с ней нарушил примерно семьсот социальных правил. Она не ответила, поднеся свою маленькую руку к шине и лихорадочно нащупывая шток клапана. Она знала, что ищет, и это меня удивило. Не то чтобы это имело значение. Чтобы сменить шину, Джесси нужно было, чтобы кто-то взял ее запасную, а не был сексистской свиньей, но это дерьмо весило тонну. Она была крошечной. Это была простая физика.

Такое счастливое совпадение, что я был там, верно?

- У тебя спустило колесо, - констатировал я чертовски очевидное, делая осторожный шаг к ней. Она чуть не выпрыгнула из своей кожи, пятясь назад. В ее глазах был неподдельный ужас. Это было мое обоснованное предположение, что борода, татуировки и мой рост шесть футов два дюйма не сильно помогли делу.

- Не надо, - рявкнула она дрожащим голосом.

- Не надо чего?

- Прикасаться ко мне.

- Я не планировал этого, - сказал я. И, черт возьми, это была правда. Она могла бы заплатить мне 5 999 999 долларов, а я все равно не чмокнул бы ее в щеку. Я отступила назад, подняв ладони в знак капитуляции.

- Давай попробуем еще раз. Могу я помочь тебе поменять эту шину? У меня в грузовике есть домкрат. - Я ткнул большим пальцем за плечо. - Ты можешь стоять в добрых пяти футах от меня. Я обещаю не прикасаться к тебе. Черт, я тоже обещаю не смотреть на тебя. Я ненавижу оранжевый. - Я склонил голову к ее рубашке. Еще одна правда. Этот цвет напомнил мне об этом ублюдке Хейле и его каштановых волосах.

Она смотрела на меня долго и пристально, как будто мои настоящие намерения должны были просочиться из моих глаз в следующее мгновение. Я вытаращил глаза в ответ, используя каждую унцию своего самообладания, чтобы не развернуться и не уйти. Я понял, у нее были свои причины, но она была чертовски странной. Я не делал ничего сложного, или необычного, или странного. На этом фронте я старался все упростить. Не поймите меня неправильно—она была красива, но выглядела как ослепительная трагедия, специально созданная, чтобы испортить вам настроение.

- Моя страховка покрывает это, - она запнулась на собственных словах. Как будто она не привыкла разговаривать с незнакомцами. Я громко щелкнула своей жевательной резинкой с корицей.

- Они также займут час. Я могу привести тебя в порядок за пятнадцать минут и избавить от бумажной работы и головной боли.

- Я в ладах с бумажной работой и головной болью. Уходи.

- Достаточно справедливо. Позвони в свою страховую компанию. - Я скрестил руки на груди.

Она могла бы поискать их номер в Интернете, но это, вероятно, заняло бы у нее двадцать минут. В этой части центра Тодос-Сантоса прием был близок к нулю. Он был расположен в такой низкой долине, что мы практически соседствовали с адом. Она попыталась найти номер, прищурившись на свой мобильный телефон, раздражаясь от пристального внимания, которое на нее смотрели. Затем она топнула ногой.

- А тебе-то что за это будет? - Джесси наклонила ко мне подбородок, отказываясь от своего пятнистого интернета. Говорите о полной противоположности ее отчиму. В то время как они оба были встревожены, он был пассивен и слаб. Она была спитфайром, готовым выцарапать тебе глаза, если ты приблизишься к ней.

- Чашечку кофе. Черный. Ничего из этого соевого дерьма, - сказал я, закатывая рукава до локтей и поворачиваясь к ней спиной, чтобы взять ящик с инструментами из моего грузовика. Я отшатнулся и обнаружил, что она приросла к земле, на ее лице застыло недоверие. Я бросил ящик с инструментами на тротуар и открыл ее багажник, чувствуя ее взгляд на своем лице, как дуло пистолета.

Она не хотела со мной разговаривать.

Но она не хотела проводить вторую половину дня, печась под солнцем Сокала и ожидая прибытия буксирной компании еще больше.

- Не стесняйтесь, принесите мне этот кофе в любую минуту. - Я даже не удостоил ее взглядом, притворяясь, что щупаю шину, чтобы посмотреть, что пошло не так. Я уже говорил, что не люблю кофе? Потому что это дерьмо было ядом, а я был полупрофессиональным серфером с очень чистыми привычками в еде. Она пошевелилась, оглядываясь по сторонам, как будто я собирался загнать ее в переулок.

- Как ты пьешь свой кофе? - С рюмкой водки. И никакого кофе.

- Удиви меня.

- Удиви тебя?

- Да. Это когда ты делаешь что-то шокирующее и спонтанное. Типа, ну, знаешь, улыбнись.

- Кто ты такой, чтобы судить меня?

- Я твой новый лучший друг. А теперь иди.

Она серьезно покачала головой и направилась к "Старбаксу" через дорогу. Центр города Тодос-Сантос был мертв в четверг вечером. Еще одно благословение для вашего покорного слуги. Мне не нужно было, чтобы люди узнали нас обоих. Джесси и так была напряжена, как тампон. Я сделал свое дело, отодвинув на задний план тот факт, что она была похожа на сирену, взывающую к моим желаниям.