Вэнион был заинтригован. Он некоторым образом гордился тем,что знаком с большинством заклинаний, но этого ему прежде не доводилось нивидеть, ни слышать. Он присмотрелся внимательнее.

– Даже и не думай, – жестко сказала Сефрения,оборвав заклинание. – Тебе совершенно незачем это знать.

– Но…

– Просто отвернись, Вэнион, – сказала она. –Я справлюсь и без посторонней помощи. – И добавила, помолчав:

– Не спорь со мной, дорогой. Должны же быть у девушкихоть какие-то секреты.

Вэнион рассмеялся и послушно отвернулся.

Воздух ярдах в десяти от них на миг помутнел, и вдруг Вэнионувидел в том месте Спархока – как наяву, настоящего, верхом на злобном чаломжеребце. Образ был настолько реален, что над конем вились мухи.

– Великолепно! – воскликнул Вэнион. Он послалмысль – и даже ощутил знакомое присутствие разума Спархока. – Если бы я незнал, что это такое, я и сам поклялся бы, что он здесь. Сможешь ты надолгосохранить эту иллюзию?

– Естественно, – отозвалась она раздражающенебрежным тоном. А затем рассмеялась и, протянув руку, нежно погладила его пощеке.

***

– Что тебя так задержало? – спросил Телэн уБогини-Дитя, когда на следующее утро она появилась в лагере, устроенном ими впустыне за пределами Вигайо.

– Я была занята, – ответила она, чуть заметнопожав плечами. – Это, знаешь ли, неимоверно сложное дело – ведь все мыхотим попасть в Киргу почти одновременно, так? Ну, Спархок, что у васстряслось?

– Похоже на то, Божественная, что нам для разнообразиянемножко повезло, – ответил он. – Вчера вечером мы с Телэном были вселении и услышали, как один из местных жителей называл их оазис ИсточникомВигая.

– Ну и что?

– Телэн, почему бы тебе самому все ей не рассказать?

И юный вор быстро повторил разговор между Стрейдженом иОгераджином, состоявшийся тогда в Бересе.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил Келтэн уБогини.

– Есть у кого-нибудь карта? – вместо ответаосведомилась она.

Спархок сходил к седельным сумкам и принес ей свою карту,туго скатанную в трубочку.

Афраэль развернула карту на земле и, опустившись на колени,несколько секунд пристально ее изучала.

– Здесь и в самом деле есть какие-то соляныеравнины, – признала она.

– И они в нужном направлении, – указал Бевьер.

– Огераджин был там, – вставил Телэн, – вовсяком случае, он так утверждает, так что уж он-то должен бы знать дорогу,верно?

– Кроме того, – сказала Миртаи, – насеверо-восток ведет караванный путь работорговцев. Мы сами, когда только попалисюда, видели невольничий караван, да и Огераджин говорил, что киргаи держатрабов, – вот вам и причина водить караваны с невольниками в Киргу.

– Вы не забыли, что строите все свои рассуждения набредовой болтовне помешанного? – критически осведомилась Афраэль.

– У нас есть и кое-какие подтверждения, – напомнилей Спархок. – Местные жители называют свой оазис так же, как назвал егоОгераджин, соляные равнины оказались именно там, где он говорил, и в том женаправлении идут невольничьи караваны. Лично я склонен в это верить.

– Ты сама сказала, что Кирга где-то в ЦентральнойКинезге, – прибавил Келтэн, – а рассказ Огераджина указывает именнотуда. Даже если Огераджин что-то и упустил, мы все равно будем двигаться именнов этом направлении. Так или иначе, но мы окажемся намного ближе к Кирге, чемсейчас.

– Если все вы уже приняли решение, зачем же нужно былобеспокоить меня? – слегка обидчиво осведомилась Афраэль.

Телэн одарил ее широкой ухмылкой.

– Мы подумали, Божественная, что будет невежливоудрать, не предупредив тебя.

– Ты у меня за это еще получишь, Телэн! –пригрозила она.

– Как ты думаешь, насколько далеко успел уйти этоткараван? – спросил Спархок у Миртаи.

– На десять лиг, – ответила она, – самоебольшее – на двенадцать. Невольничьи караваны передвигаются крайне медленно.

– В таком случае, дело верное, – решил он. –Наденем черные плащи – и в путь. Мы будем следовать в паре лиг за караваном, ивсякий, кто увидит нас, решит, что мы попросту отстали от него.

– Все лучше, чем сидеть сложа руки, – проворчалКелтэн.

– Я почему-то был уверен, что ты именно такогомнения, – отозвался Спархок.

***

– Мы здесь немногим лучше, чем узницы! – заявилаимператрица Шакола, плавным жестом обводя роскошную обстановку Женского дворца.Шакола была кинезганка со зрелой фигурой, лет тридцати с небольшим. В тоне еебыло искреннее недовольство, однако при этом она весьма хитро поглядывала наЭлисун.

Та небрежно пожала плечами.

– У меня никогда не было трудностей с тем, чтобывыходить из дворца, когда вздумается.

– Это потому, что ты валезийка, – с оттенкомнеприязни заметила императрица Тореллия. – Тебе делают такие поблажки, какникому из нас. Я считаю, что это несправедливо.

Элисун вновь пожала плечами.

– Справедливо или нет, но таков обычай.

– Отчего бы это тебе пользоваться большей свободой, чемостальным?

– Потому что я веду более оживленную светскую жизнь.

– Разве тебе не хватает мужчин в Женском дворце?

– Не злобствуй, Тореллия. Ты еще не настолько стара,чтобы это выглядело убедительно. – Элисун оценивающе оглядела арджунку.Тореллия была стройной женщиной лет двадцати и, как все арджунские женщины,была склонна подчиняться тому, кто сильнее. Шакола явно пользовалась этим.

– Передвижений Сиронны никто не ограничивает, –сказала Шакола.

– Сиронна – первая жена, – ответила Элисун, –а кроме того, она старше нас. Мы должны уважать ее возраст, если уж на топошло.

– Я не стану прислуживать стареющей тамульскойкляче! – вспыхнула Шакола.