Я только что вышел из такси на забитую народом набережную.Огромные размеры не позволяли «Королеве Елизавете II» войти в маленькую гавань.Она покоилась на якоре в одной-двух милях отсюда – точнее я не мог определить –и выглядела такой огромной, как корабль в ночном кошмаре, застывший наднедвижимой бухтой. Только ряды мириадов крошечных окон не давали ей полностьюпревратиться в корабль великана.

Живописный островок с зелеными холмами и изогнутым берегомтянулся к ней, словно пытался сжать ее и привлечь к себе, но тщетно.

При виде этого зрелища меня охватил спазм возбуждения. Яникогда еще не бывал на борту современного судна. Эта часть будет интересной.

Маленький деревянный катер с отчетливо выписанным на бортуназванием судна, определенно нагруженный всего лишь частью его многочисленныхпассажиров, пробирался к нему на наших глазах.

– Вон Джейк, на носу катера, – сказал Дэвид. –Зайдем в кафе.

Мы медленно прошлись на жарком солнце, чувствуя себя вполнекомфортабельно в рубашках с короткими рукавами и холщовых штанах, минуятемнокожих продавцов морских раковин, соломенных кукол, крохотных стальныхбарабанчиков и прочих сувениров. Остров выглядел таким очаровательным! Поросшиелесами холмы были усеяны точками маленьких домиков, а более солидные городскиездания сгрудились на крутом утесе вдалеке, слева от поворота набережной. Всяпанорама обладала каким-то итальянским колоритом – множество темных и пятнистыхкрасноватых стен, ржавые крыши из рифленой жести, под палящим солнцемпроизводящие обманчивое впечатление крыш из обожженной черепицы. Приятноеместечко для исследований – как-нибудь в другой раз.

Внутри темного кафе с несколькими столиками, выкрашенными вяркие цвета, и стульями с прямыми спинками, было прохладно. Дэвид заказалхолодное пиво в бутылках, и через несколько минут, фланируя, вошел Джейк – всев той же белой рубашке для поло и шортах цвета хаки; он внимательно огляделся ивыбрал стул, с которого можно наблюдать за открытой дверью. Окружающий мир,казалось, был создан из сверкающей воды. Пиво на вкус отдавало солодом иоказалось вполне неплохим.

– Ну, дело сделано, – тихим голосом сказал Джейк,сохраняя на лице застывшее, отстраненное выражение, словно нас не было рядом, аон погрузился в собственные мысли. Он отпил глоток пива из коричневой бутылки исунул Дэвиду через стол пару ключей. – На пароходе более тысячипассажиров. Никто и не заметит, что мистер Эрик Сэмпсон во второй раз не сядетна судно. Каюта совсем крошечная, внутренняя, как вы и просили, справа покоридору, в центре парохода, на пятой палубе.

– Отлично. И вы раздобыли два комплекта ключей. Оченьхорошо.

– Сундук открыт, половина содержимого разбросана по кровати.Револьверы ваши спрятаны в двух книгах, в сундуке. Я сам вырезал страницы. Тамеще и замки. Вам не составит труда установить на дверь тот, что побольше, но незнаю, как отреагирует персонал, если его заметят. Опять-таки желаю вам удачи.Да, вы слышали новость об ограблении на холме сегодня утром? Похоже, у нас наГренаде завелся вампир. Может быть, вам стоит подумать о том, чтобы остатьсяздесь, Дэвид. На первый взгляд дело в вашем вкусе.

– Сегодня утром?

– В три часа ночи. Прямо там, на утесе. Большой дом однойбогатой австрийки. Убиты все. Кошмар! Об этом говорит весь остров. Ладно, япошел.

Дэвид заговорил только тогда, когда Джейк оставил нас:

– Это плохо, Лестат. Сегодня в три часа ночи мы стояли напляже. Если он хотя бы мельком почувствовал, что мы неподалеку, его может небыть на корабле. Или с закатом солнца он будет готовиться к встрече с нами.

– Сегодня утром он был чересчур занят, Дэвид. К тому же,почувствуй он наше присутствие, наша комната превратилась бы в симпатичныйфейерверк. Разве что только он этого не умеет, но здесь уж мы не угадаем.Пойдем же садиться на чертов пароход. Я устал от ожидания. Смотри, дождьначинается.

Мы собрали наш багаж, включая чудовищных размеров кожаныйчемодан, привезенный Дэвидом из Нового Орлеана, и поспешили к катеру. Отовсюдусобиралась толпа хрупких пожилых смертных – из такси, из-под навесов, измагазинчиков, так как теперь дождь пошел всерьез, и нам понадобилось несколькоминут, чтобы забраться в неустойчивый деревянный катер и занять место на мокройпластиковой скамье.

Как только мы повернули к «Королеве Елизавете II», у меняголова закружилась от возбуждения – забавно плыть по теплому морю на такоммаленьком судне. Мы набирали скорость, и я наслаждался ритмом движения.

Дэвид был довольно напряжен. Он открыл паспорт, перечитал вдвадцать седьмой раз информацию и убрал его. Мы изучили свои псевдонимы сегодняутром, после завтрака, но надеялись, что нам не придется использовать различныедетали.

Хотите верьте, хотите – нет, но доктор Стокер вышел напенсию и отдыхал на Карибах, однако его очень волновал его близкий друг ДжейсонГамильтон, путешествующий в каюте-люкс Королевы Виктории. Ему не терпелосьувидеть мистера Гамильтона, что он и расскажет стюардам, обслуживающим каюты насигнальной палубе, хотя и предупредит их, что мистер Гамильтон не должен узнатьо его беспокойстве.

Я же – просто друг, которого он встретил в гостях и скоторым завязал знакомство по причине нашего совместного отплытия на «КоролевеЕлизавете II». Другой связи между нами не было, так как после обмена в этомтеле окажется Джеймс, и если его не удастся контролировать, Дэвиду придетсякаким-то образом его очернить.

Это еще не все, были и другие детали, на случай если насдопросят по поводу какой-нибудь ссоры. Но в общем-то мы не думали, что наш планв принципе может привести к подобному исходу.

Наконец катер подошел к пароходу и пришвартовался у широкогопрохода в самой середине огромного корпуса. С этого угла судно выглядело донелепости громадным! У меня даже дух захватило.

Я едва заметил, как мы передали билеты ожидающему персоналу.Багаж нам принесут. Получив весьма туманные указания, как добраться досигнальной палубы, мы побрели по бесконечному коридору с очень низким потолкоми многочисленными дверями по обе стороны от нас. Через несколько минут мыосознали, что совершенно заблудились.

Мы все шли и шли, пока внезапно не достигли большогооткрытого помещения с осевшим полом и, представьте себе, огромным белым роялемна трех ножках, словно готовым к концерту, – и это в самом чреве парохода,без единого окна!

– Это центральное фойе, – сказал Дэвид, указывая набольшой разноцветный план судна, висевший в рамке на стене. – Теперь язнаю, где мы находимся. Иди за мной.

– Полный абсурд, – заметил я, уставившись на яркийцветной ковер и на вездесущий пластик и хром. – Уродство, сплошнаясинтетика.