Вот и хорошо, вот и правильно! Если мальчиков оберегать от жизни, то как они научатся её ценить? Если не ушибаться, не падать, то как  узнаешь, что это больно? Если не иметь возможности иногда испачкаться, то как полюбить чистоту? И если лишить детей удовольствий, то, став взрослыми, они совсем разучатся радоваться.

Пока малы, пусть побудут просто детьми, а наследными принцами они ещё успеют намучиться! Во дворце только стены не напоминают им по сорок раз на дню, что ждёт детей впереди, как они должны себя вести, чтобы не опозорить род, и как сильно огорчится император, если они его разочаруют. А детям нужны просто любовь и внимание! Жаль, что он не вмешался раньше… И хорошо, что Клара под предлогом скорби по безвременно погибшему мужу  полностью отгородилась от сыновей. Дескать, ей больно видеть эти копии супруга! Отправил её с глаз подальше и выдохнул с облегчением: дура, как все женщины!!!

И замер…

Нет, не все женщины – дуры! Он знает одну, которая…

Бросив ещё один взгляд на лужайку, император вернулся к массивному бюро, побарабанил пальцами по тёмной поверхности и отправил запрос на посещение.

Король так и не предоставил ему допуск, поэтому Дорену приходилось или обращаться к величеству, таким образом, ставя того в известность о своём прибытии, или переходить через замок Аламьен, но тогда в курсе скорого появления сюзерена был уже герцог. Что в первом, что во втором случае, он не мог увидеться с герцогиней без присутствия её мужа и/или короля. Это немного напрягало, он не был готов делиться с ними новостями и соображениями до того, как поговорит непосредственно с миледи. Но наедине их не оставляли!

А Гостар помочь ничем не мог.

- Ваше величество, никак! – разводил он руками при очередном визите императора. – Ребёнок  словно окутан коконом. Я отлично вижу его энергетические потоки и могу определить, как плод себя чувствует, здоров ли он или ему чего-то не хватает, но совершенно  не могу понять, какого он пола! Такое впечатление, что что-то специально скрывает это!

- Герцог против?

- Нет, мы никогда не говорили на эту тему. И Его светлость, и миледи  уверены, что это мальчик.

- А ты?

- Я не знаю! Но в роду ди Аламьен не рождаются девочки, вы же это и сами знаете!

- Да, за тысячу лет ни одной девочки. Но всё-таки  попробуй проверить! Все мальчишки Аламьен рождались во втором браке! Кто знает, вдруг дочерей может подарить только первая супруга?

Целитель обещал, но до сих пор у него ничего не вышло.

Почему ему было так важно узнать, кого носит миледи? Потому что, согласно условию, наследник рода ди Торель сможет иметь детей только от дочери главы рода ди Аламьен. В общем, избавить Дьера от проклятья бесплодия может только дочка Демьена, а если её не будет, то всё останется по-прежнему: Дьер станет бездетным императором, а Дени придётся принять на себя бремя Главы рода и родить двух сыновей, один из которых впоследствии станет императором, так и не познав радость отцовства… Замкнутый круг.

Издевательство какое-то!

Но что, если девочки зачинаются, просто супруги не донашивают их, погибая уже от своего родового проклятья? Вернее, от проклятья рода ди Аламьен? О, Трое, за что им всем это??!

Много веков назад пра-пра-прадед Дорена, тогдашний император, отдал за пра-пра-деда Варийского свою дочь. По преданию, девушка была против, потому что успела в кого-то там влюбиться, но отец не стал слушать её мольбы. Принцессу опоили зельем, применили магию, превратив в полубесчувственную куклу, и выдали замуж. Свадьба была пышная, но её омрачил неприятный эпизод с беременной любовницей герцога. Впрочем, женщина исчезла, а некрасивая картина скоро забылась. Постепенно действия заклятья и зелья сошло на нет, но опомнившаяся императорская дочь ничего сделать не могла – она уже ждала ребёнка. Хроники донесли только скупое перечисление событий, и что испытывала девушка, когда осознала, как с ней поступил родной отец, история умалчивает.  Дочь у императора была от первой, навязанной ему отцом жены, к которой он прикасался лишь несколько раз, а после родов выслал в Обитель Вдов.  Первая жена императора покончила с собой, когда узнала, что муж сотворил с её ребёнком. Именно она и прокляла мужа, а заодно и весь императорский род. К сожалению, всё всплыло только тогда, когда молодой жене герцога пришло время рожать, и она погибла, так и не дав жизнь ребёнку. Оба мужчины – император и герцог Варийский, выждав положенный срок траура, повторно женились, но детей у императора больше не случилось, наследовать пришлось сыновьям его младшего брата. У герцога же дела пошли на лад, но проклятье вернулось, когда уже его сын женился и ждал первенца.

В общем, пока разобрались, в чём суть проклятья, едва  не угробили императорский род – бесплодный мужчина не должен вставать во главе рода, ибо без наследника прервётся преемственность, и магия уничтожит пустую ветвь.

Тысячу лет тянется эта история, отмеченная несчастными судьбами, как мужчин, так и женщин.  И только сейчас, спустя столько поколений, ему посчастливилось найти это грахово условие! Мало того, что жена наследника должна происходить из проклятого рода, так и брак должен заключаться добровольно, по взаимному притяжению и симпатии жениха и невесты!

Допустим – допустим! – они как-то обошли наговор на род Аламьен,  чудо свершилось – у Мьена родилась дочь. Но как можно влюбить её в Дьера? А его – в эту гипотетическую девочку? Как можно обеспечить приязнь и добровольность в таком принудительном деле, как династический брак? Разве что  устроить всё так, чтобы они почаще встречались? Но мальчики лет до четырнадцати-шестнадцати мало  интересуются девочками. Потом, когда Дьер войдёт в нужный возраст, дочь Мьена или ещё не родится или будет совсем ребёнком. Племянник ни за что ею не заинтересуется! И пока она растёт – если, конечно, у Варийских, вопреки традиции рода, родится-таки девочка – его наследник успеет десять раз влюбиться в другую девушку! Вот и получается, что условие, как избавить род от проклятья есть. Но  вероятность, что всё сложится, стремится даже не к нулю, а к минусу.

Поэтому он кружит вокруг четы Варийских, не зная, как рассказать им о своих открытиях.  И робко надеется, что раз у герцогов всё идёт вопреки традициям, то, может быть, они не только от своего проклятья смогут избавиться, но и его род спасут?

Только бы не осели навсегда в Рассветном!

- Ваше величество, к вам герцог де Рейсе, - булькнул переговорник, настроенный на приёмную.

Император вздохнул – никак высшие не угомонятся! Пришло же кому-то в голову усомниться в происхождении этого ребёнка! К сожалению, слухи расползлись, как он ни старался их пресечь. Делать нечего, придётся ему снова идти в Рассветное и уговаривать Варийских. А герцога придётся принять, всё-таки третий по значимости род в Империи! Хотя очень хочется послать подальше – что-то подсказывает, что именно де Рейсе и есть тот камень, от которого пошли круги, то бишь,  недоверие к потомству Демьена.

- Пусть войдёт, - ответил он секретарю.