Дениз успокоилась.

Но спустя несколько дней супругу пришлось уехать в дальнюю деревню, оттуда он решил возвращаться не порталом, а своим ходом.

- Надо, наконец, посмотреть вживую, как там идут дела, -  объяснил он жене. – Твоё время подходит, не хочу в последние месяцы оставлять тебя одну даже на час, а без инспекции новых земель не обойтись. Потерпи, хорошо? Я постараюсь не задерживаться!

И через четыре дня вернулся совершенно разбитый: к периодическим схваткообразным болям в пояснице, добавились изжога и запор. О последнем она узнала, заметив, что супруг по часу не выходит из уборной и няня носит ему какие-то отвары.

Прижатая в угол тера Виолона призналась, в чём проблема и заверила, что с её снадобьями всё скоро наладится.

И правда,  уже через день самочувствие герцога улучшилось. Но Дениз подозревала, что отвар няни тут ни при чём, симптомы немедленно прошли, стоило им с мужем  провести совместную, бессонную ночь.

- Демьен, ты мне ничего не хочешь рассказать? – поинтересовалась она, когда наутро муж проснулся сияющим и совершенно здоровым.  – Ты заболеваешь, как только мы расстаёмся, но стоит нам провести ночь вместе, как все недуги снимаются без следа. Ты  угадываешь шевеления нашего малыша за секунду до того, как их почувствую я. И твоё нездоровье весьма смахивает на то, что должна испытывать беременная женщина на пятом месяце, но вот странность – я ничего такого не испытываю. Кроме растущего животика и толчков  нашей крошки никаких симптомов беременности у меня нет! Наверное, надо посоветоваться насчёт этого с мэтром Гостаром? Всё-таки  он опытный целитель, кому, как не ему знать, что с нами происходит?

- Не надо Гостара, - скрипнул зубами Демьен. – Я расскажу, только ты не смейся, ладно?

Дениз кивнула и положила руку на предплечье супруга.

- Понимаешь… Звучит неправдоподобно, поэтому  просто поверь! Когда я узнал, что ты беременна, то очень испугался. Из-за проклятья. Я готов был на что угодно, лишь бы тебя спасти. Метался, проклинал себя, что допустил эту беременность, и в какой-то момент взмолился Братьям. Думаю, именно тогда всё и произошло.

- Ты им что-то пообещал или о чём-то просил?

- Ничего не обещал, только молил Трёх о помощи. Говорил, что готов забрать твою боль, вместо тебя страдать, если это сможет тебя спасти. И так думаю, что Братья исполнили мою просьбу. В общем, мы вынашиваем малыша вместе. Ты – собственно вынашиваешь, а я испытываю все неприятности, которые происходят с беременной женщиной. Знаешь, после шести недель токсикоза я стал иначе смотреть на женщин, особенно  беременных или тех, кто с детьми. Я теперь знаю, через что им пришлось пройти!

- Хорошо, допустим. Но что происходит сейчас?

- Все неприятные ощущения исчезли, стоило тебе простить мои ошибки и гадкое поведение. Когда ты рядом, когда я могу  прикасаться к тебе, быть с тобой – я летаю в облаках. Никаких болей или токсикозов нет и в помине! Но стоит мне отдалиться и провести две-три ночи отдельно, как неприятности снова возвращаются.  Я говорил с Тависом – он единственный, кроме меня и теперь вот тебя, кто  знает о ситуации. Целитель заверил, что мои новые недомогания, это те же самые проблемы беременных. Только с развитием малыша, они  изменяются и как бы  растут.

- Демьен, - потрясённо пробормотала Дениз, - а роды? Неужели  ты будешь вместо меня чувствовать всё, что происходит с рожающей женщиной? О, нет!

И замерла, пронзённая страшной догадкой.

- Ты сказал, что готов принять на себя всю боль вместо меня?  Конечно, это ужасно благородно, но я не могу принять такую жертву! Вдруг Братья поймут твою просьбу слишком буквально, ведь надо мной довлеет грахово проклятье твоего рода!? Вдруг они заберут тебя вместо меня, если мы ошиблись с условием, или  отъезд из замка  не единственное условие для снятия наговора?  Как я буду без тебя, ты подумал? Как наш сын будет без отца? Ты не можешь так с нами поступить, Братья не допустят, я против!

- Ну  что ты так разволновалась? Я уверен, всё будет хорошо, только мне нужно, чтобы ты всегда была рядом, тогда я  вынесу что угодно!

- Но проклятье, - всхлипнула женщина.

- Дени, сама посуди – у меня же нет женских органов, значит, я не могу погибнуть от родов. Ну а  боль  не имеет значения, даже если мне придётся всё прочувствовать. Женщины выносят это, значит, смогу и я. Не хочу, чтобы ты мучилась, не хочу, чтобы вы с малышом пострадали. Вот, я признался. Надеюсь, ты не расскажешь няне, по какой причине меня мучают… проблемы с пищеварением? Мне и так было неловко обращаться к ней за отваром, но Тавис сказал, что у неё простые снадобья получаются лучше, чем у него самого.

- Не скажу, - Дениз не решилась признаться, что няня уже в курсе. Правда, она в курсе прошлых проблем, а вот догадалась ли о природе нынешних – неизвестно.

Шмель выбрался из последнего соцветия и остановился. Пошевелил усиками, потёр лапку о лапку, пожужжал крыльями, стряхивая с них налипшую сладкую росу. Потом дополз до конца листка и слегка присел, отталкиваясь от зелёной поверхности, загудел, поднимая в воздух тучное тело.

Дениз проводила насекомое взглядом и засобиралась домой. Засиделась сегодня, вон уже и Око почти в зените, скоро Дем вернётся в дом.

Дем – ей нравилось так сокращать его имя… Он её – Дени, она его – Дем.

В груди разлилось тепло, ребёнок мягко толкнулся, ткань платья выпятилась, обозначив бойкую пяточку. Или острый локоток. Женщина улыбнулась и накрыла выпуклость рукой. Малыш ещё раз толкнулся прямо ей в  ладонь и тут же успокоился, перевернувшись на другой бочок.

- Скоро, сынок, уже скоро я, дай Трое, возьму тебя на ручки, - прошептала герцогиня, поглаживая живот.

Ребёнок возмущённо взбрыкнул, будто бы не согласился с её словами.

- Что ты, маленький? Знаешь, как мы тебя с папой будем любить? Он и имя уже придумал, сегодня ночью сказал  – Адриан. Красиво, правда?

Живот заходил ходуном, будто бы там не один малыш сидел, а, по меньшей мере, трое. И все они воевали друг с другом за место у  стенки.

Дениз поморщилась, когда ребёнок ощутимо надавил ей на мочевой пузырь, и решительно двинулась к дому.

- Я поняла, тебе не нравится имя, - прошептала она. – Мы подумаем над этим, когда ты родишься. А сейчас угомонись, пожалуйста, иначе я не дотерплю до уборной!

И возня в животе тут же прекратилась.

- Дени! – герцог вылетел из-за угла дома, встрёпанный и встревоженный. – Что-то случилось? У меня…

Покосился на горничную и стражника, которые сопровождали герцогиню, и понизил тон.

- Ты в порядке? – придержав супругу за локоть, махнул сопровождающим, мол, сам провожу, можете быть свободны. – У меня полное впечатление, что я проглотил оленёнка или жеребёнка.

- В порядке. Это твой сын буянит.

- Ох! – Демьен.