И вот тут как раз, по теме, птичка эта двухметрового роста. Птичка ничуть не повредилась – аркан самозатягивающийся ей только ноги спеленал, так что когда мы с Дьюкой Ирнацем подошли, на нас крылья топорщила, да шипела, что та гадюка.

– Бегает, наверное, быстро, – констатировал Дьюка, рассматривая стянутые веревкой лапищи. – Но как-то несъедобно выглядит.

С последним утверждением я был полностью согласен, но поглощен, вообще-то, уже совершенно другим. У меня в черепе словно молния сверкнула. Если всё под Мировым Светом не просто так, все предрешено, то и птица эта ногастая угодила сюда не просто так, а для чего-то. Что если…

– Явно нелетучий вид, – выдал я академическое заключение, в общем-то ясное и ребенку. – Но вот сквозь голованские заслоны как-то прошла.

– Да уж прочапала, – кивнул Ирнац. – Чего будем с ней делать, шеф? Отдадим Иблю на заклание? Пусть решит, можно ли из этого приготовить филе?

Табор Ибль, конечно же, повар от бога, но тут я, как и Дьюка, сомневался, будет ли кто такое жевать, даже после приготовления. Было в птице, все же, нечто отталкивающее. Да и вообще, мысль моя уже бежала совсем в другом направлении.

– Значит, собак такое пернатое не интересует, – повторил я снова.

Мастер-охотник зыркнул на меня с неким новым интересом.

– Вы это к чему, Жуж? Думаете, оседлать птичку и прорваться?

Понятно, что Ирнац юморил, но вот попал почти в точку.

– Есть мысль, – сказал я неопределенно.

– Понятное дело, – кивнул штатный проводник с усмешечкой. – У работников Департамента науки должны же они когда-то возникать.

Я не обратил на подкол никакого внимания. Какой смысл? Сил, дабы набить мастеру-охотнику мордяку у меня ни за что не хватит, а пустомелить воздух, так была ли охота. С другой стороны, сделать что-то в тайне все равно ведь не получится – Дьюка так и так узнает. Потому, я все же высказал мысль вслух:

– Попробую послать с ней сообщение.

– С кем? С птицей? – Ирнац мне не поверил, усмотрел подначку.

– Точно так.

– Она вам что, профессор, почтовый голубь? Ведь не летает же!

– Зато быстро бегает.

Ирнац хмыкнул.

– А как вы ее пошлете в заданном направлении, шеф?

– Да мне и не надо в заданном, Дьюка. Я просто хочу, дабы хотя бы что-то о нас вышло из этой собачьей блокады.

– Фотографии к ней приторочите, что ли? – Теперь мастер-охотник говорил серьезно.

– Можно и их. – Я задумался. – А можно еще подшить тетради нашего славного, но сгинувшего доктора. Как думаете, Дьюка, если к ноге проволокой прикрутить, она своим клювом не сорвет?

– Понятия не имею, шеф. Но клюв на вид не слишком страшный.

– Ну, не получится, значит, не получится. Все равно…

Я замолчал, но мастер-охотник продлил фразу за меня:

– Все сгинет так и так. Но может, какой-то туземец с коммерческой жилкой случайно подберет, да продаст какому-то охотнику, а там уж кто-то прочитает…

– О нас, – довершил я, ибо настала, видимо, моя очередь.

Мы помолчали.

– Так чего ж мы ждем? – заявил тремя минутами позже мастер-проводник. – Тащите сюда ваши дневники, шеф. И проволоку со скотчем. Будем крепить. А ты не шипи, – обратился он с укором к цаплеподобной. – Уймись! Не станем мы тебя резать. Если, конечно, бегать после веревок не разучилась.

А уж ногастая не разучилась. Это мы с Ирнацем проверили очень скоро. Она так здорово припустила среди деревьев, что получилось в очередной раз удивиться чудесам тропического мира. И кстати, пакет, закрепленный на правой голени, ничуть не убавил скорости.

А ведь мы с братцем обсуждали эдакую возможность, да и не только с братом. Даже с Шоймаром. Обсуждали ведь, правильно? Это когда прикидывали, как круглоголовые могут зазывать своих сюда, в джунгли, даже из-за гор. Ведь получалось, что у голованов не только челюсти аномальной мощности. У них, как ни крути, и все равно не открутишься, телепатическая связь: в этом-то я теперь убедился, поди, точно. Причем, на неясной дистанции. Явно, что километры, но кто знает, может, и десятки. И если Выдувальщик Сферы все же не окончательно съехал с катушек, то, есть надежда, что не сотни. Если сотни, или тысячи, тогда…

Радиационные пояса организованные БМАД почти прикончили нашу радиосвязь. Если голованы могут взаимодействовать на сотни километров, то людские и собачьи возможности по видовому взаимодействию, как минимум, уравниваются.

Не было у нас тогда в советчиках хоть какого-никакого физика. Локаторщика, в конце-концов. Потому что наличествовало таковое соображение. Что если голова у голована круглая неспроста? К примеру, задняя часть черепа с внутренней стороны, это как бы тарелка излучателя. Сам излучатель – в мозгу, понятное дело. А затылочная кость, создает фокусировку. Выходной сигнал проходит через глазные яблоки, и в окружающий мир. Так же точно, но обратным порядком фурычит и приемник. Ясно, что чувствительность приемной системы должна быть чудовищной, ведь не мегаватты же круглая черепушка излучает, в конце-концов. Но кто мешает сделать из мозга что угодно? Сколько там нейтронов в черепе голована? По какой системе, и в какой взаимосвязи они работают? Наверное, можно создать многокаскадный усилитель очень высокого порядка. Знать бы хоть примерно, в каких диапазонах размещены эти телепатические каналы приема-передачи, тогда бы можно было хоть с радистом Дамом Залатой побеседовать. Выяснить, что к чему. Ну, раньше можно было бы. Теперь, само собой, только с теми же голованами.

Спор, конечно, чисто теоретический. Для проверки требуется лаборатория, и наверное не одна. И требуются голованы. Как живые и резвые, так и умерщвленные. Аккуратно. Так, чтобы не были повреждены кости черепа и прочие нужности. То есть, для начала просто анатомия. Измерение черепа изнутри, изучение и замер всех полостей, впадин и выпуклостей. Облучение в разных диапазонах. Мы, с Кааном, конечно не спецы всего и вся, но план скумекали тогда примерно такой. Прежде всего, выявление диапазона излучение, которое будет фокусироваться черепом. К примеру, пучок сводится в фокус где-то в глазнице, переизлучается вовне. За счет двух глазниц получается интерференционная картинка. Так же точно и в режиме приема. Ясное дело, порождает телепатическую волну сам мозг голована. А уж за счет формы черепа, оно фокусируется, как в режиме приема, так и передачи. Наверное, если приложить силы, и пользовать достаточно чувствительную аппаратуру, телепатему голована удастся зафиксировать. Не обязательно понять и дешифровать; может, это дело отдаленного будущего, кто знает?

То есть, мы даже обсудили такой опыт. Связная телепатическая передача собакообразного записывается, а потом тоже самое передается с помощью мертвого черепа. Ну, а реципиентом является живой песик. Интересно зафиксировать его реакцию. Жаль, нет теперь рядом Каана. И уж тем более подчиненной нам лично исследовательской лаборатории. Уж мы бы развернулись на славу. Ныне приходится довольствоваться для подтверждения теории всего-то пассивным наблюдением. И оно бы, кстати, тоже ничего. В конце-концов, кто вообще когда-нибудь жил внутри поселения пещерных собак? Что не говори, но мне выпал уникальнейший шанс. Жаль только, что мой опыт и наблюдения не получится кому-либо передать. Знания, которые не поступают в общую копилку человечества, бессмысленны.