Г-н Лалуэт видел, как он ее читает, но не понимал причины волнения, охватывавшего г-на Патара все больше и больше, по мере того как он переворачивал страницы рукописи. Мало-помалу лицо почтенного академика утрачивало свой красивый лимонный оттенок, с которым привыкли прочно связывать все мрачные переживания этого благородного сердца. Г-н Патар становился белее мрамора, которому в свое время предстояло увековечить его бессмертные черты на пороге Словарного зала.

И тут г-н Лалуэт увидел, как г-н Патар одним широким взмахом швырнул рукопись в огонь, после чего, полюбовавшись еще какое-то время делом собственных рук, повернулся к своему сообщнику.

– Кто старое помянет… – сказал он и протянул ладонь. – Не будем больше спорить. Вы совершенно правы. Великий Лустало оказался великим мерзавцем. Забудем о нем. Он умер. И заплатил свой долг. Но вы, дорогой Гаспар, когда вы заплатите свой? Ну право же, ведь это так просто – научиться читать… хотя бы по слогам.