Они шли в этот момент по берегу Марны. Черный полог ночи уже опустился над ними. Г-н непременный секретарь посмотрел на глубокую, темную, молчаливо хранящую свои тайны воду, потом – на унылый силуэт г-на Лалуэта. Патара вдруг охватило неодолимое желание утопить этого пройдоху. Ведь так просто: толчок плечом – бултых! – и все.

Но вместо того чтобы отправить в лоно вод эту обрюзгшую плоть, г-н непременный секретарь искренне и дружески сжал руку недостойного соискателя.

Произошло это, во-первых, потому, что г-н Ипполит Патар меньше, чем кто-либо из рода людского, был способен на преступление; а во-вторых, он внезапно сообразил, во что обойдется Академии четвертая смерть!

Он вздрогнул. Как только такое могло прийти ему в голову! Как он смеет пугать превосходного г-на Лалуэта! Это же просто сумасшествие!

Из глубины своей истерзанной души он поклялся этому уважаемому человеку в своей вечной признательности, попытался вновь раздуть в груди антиквара академический жар, которому так безответственно дал угаснуть. Г-н непременный секретарь сурово корил себя за это. Он напомнил своему протеже об ожидающем его завтра триумфе. Живописал восхищенную, опьяненную восторгом толпу. Наконец сумел, что называется, «тронуть заветную струну» г-на Лалуэта, представив его воображению в первых рядах кресел саму г-жу Лалуэт, к которой обращены завистливые взоры всех собравшихся, – к ней, сияющей и покрытой славой супруге Героя дня!

В итоге они расцеловались, ободряя друг друга, поощряя друг друга, подтрунивая друг над другом, как над малыми детьми, которые дали себя запугать мрачными выдумками. Подходя к воротам дома Лустало, они уже громко смеялись, словно настоящие смельчаки, которым все нипочем.

– Осторожно, псы, – все-таки предупредил Лалуэт.

Однако собак нигде не было ни видно, ни слышно.

Г-н Ипполит Патар даже забыл позвонить, чтобы предупредить о своем визите.

– Где же Аякс и Ахилл? – в недоумении спросил он. – Где Тоби?

– Его тоже что-то не видать…

Никто не вышел гостям навстречу. Никто не заметил их прихода.

– Идемте! – велел г-н непременный секретарь.

– Я собак боюсь! – опять заартачился г-н Лалуэт.

– Э, я же вам сказал, что давно их знаю! – настойчиво повторил г-н Патар. – Они нас не тронут.

– Тогда идите первым! – храбро скомандовал г-н Лалуэт.

Так они достигли крыльца. Глубочайшая тишина царила во дворе, в саду и в доме.

Входная дверь оказалась не заперта. Они толкнули ее – она открылась. Газовый рожок вполсилы освещал вестибюль.

На их голоса никто не отозвался.

Они еще немного подождали в этой необычной тишине. Все двери, которые вели из прихожей в комнаты, были закрыты.

И вдруг, когда они вот так стояли – слегка озадаченные, со шляпами в руках – стены дома буквально сотряслись от ужасного вопля. Лишь черная ночь отозвалась зловещим эхом на этот жуткий, леденящий кровь, душераздирающий человеческий крик…

Остатки волос вздыбились на лысине г-на непременного секретаря. Г-н Лалуэт, дрожа с головы до ног, привалился к стене в приступе крайней слабости.

– Вот этот крик, – простонал он. – Тот самый… душераздирающий человеческий крик!

Г-н Патар едва нашел в себе силы пролепетать:

– Кричит кто-то, с кем случилось несчастье. Надо бы посмотреть…

Но при этом он не сдвинулся с места.

– Нет! Нет! Это тот самый крик, я его узнал, – зашептал г-н Лалуэт. – Тогда точно так же кричали… все время… в доме…

Г-н Ипполит Патар пожал плечами.

– Послушаем еще, – предложил он.

– Ох, опять начинается… – запаниковал г-н Лалуэт.

Теперь до них донеслись как будто болезненный стон и далекое прерывистое рыданье.

– Я же говорю: с кем-то стряслась беда. Улавливаете? Это оттуда, снизу, из лаборатории. А вдруг великому ученому стало плохо?

Ипполит Патар сделал несколько торопливых шагов по вестибюлю и осмотрел лестницу, ведущую на верхние этажи. Под ней находилась еще одна – спускавшаяся в лабораторию.

Г-н непременный секретарь склонился над ее ступенями. Стоны раздавались вполне отчетливо, даже отдельные невнятные слова. Все вместе взятое выражало сильнейшее страдание.

– Боже мой, с Лустало что-то произошло! – встрепенулся г-н Патар и, презрев опасность, храбро двинулся по лестнице вниз.

Г-н Лалуэт поплелся за ним, на ходу бормоча:

– В конце концов, нас двое…

Чем ниже они спускались, тем явственнее слышали стоны и рыдания. Но когда они добрались до лаборатории, внезапно все стихло.

Они осмотрелись.

В помещении царил безупречный порядок. Реторты, змеевики, колбы, тигли в топке огромной печи, служившей, очевидно, для опытов, физические инструменты на столах – все было идеально чистым и нетронутым, методично расставленным и разложенным. Как-то не верилось, что это лаборатория человека, работающего не покладая рук.

Г-н Патар пожал плечами, но еще больше его удивило то, что он не слышит никаких криков и не видит ни малейшего источника той великой муки, от которой у них с г-ном Лалуэтом несколько секунд назад стыла кровь в жилах.

– Однако странно, – опешил новоиспеченный академик. – Ни души!

– Я ничего не…

Патар не договорил: его прервал дикий вопль, надрывавший сердце, да и другие внутренности. Эхо несло его вверх, но казалось, что исходит он из глубины.

– Кричат где-то под землей! – осенило г-на Лалуэта.

Но г-н Патар уже сам обо всем догадался и теперь указывал пальцем на открытый люк в полу.

– Это оттуда! – закричал он, устремляясь к люку. – Туда, похоже, кто-то свалился и переломал себе ноги.

Пока г-н Патар усердно заглядывал вниз, г-н Лалуэт топтался рядом, тараща глаза. Тем временем крики опять смолкли.

– Невероятно! – воскликнул г-н непременный секретарь. – Никогда не подозревал, что тут имеется еще один подвал, – вторая лаборатория под первой.

С этими словами он, тревожно озираясь, стал спускаться по ступенькам. Г-н Лалуэт, горько сожалевший о своем визите к великому Лустало, опасливо последовал за Патаром, боясь оступиться.

Подземная лаборатория была устроена так же, как и верхняя, но все приборы и оборудование валялись здесь в полном беспорядке, словно после недавно оконченного эксперимента.

Г-н Патар и г-н Лалуэт продолжали озираться по сторонам, однако по-прежнему никого не замечали.

Вдруг, осматривая один из углов этого странного помещения, оба вскрикнули от неожиданности и отшатнулись. Часть стены отсутствовала, вместо нее лабораторию перегораживала толстая решетка, а за ней, как дикий зверь в клетке, сидел какой-то человек. Да-да, мужчина, который безмолвно глядел огромными горящими глазами на пришельцев.