В. Карташева, который, ввиду принятого им решения не входить в состав правительства, от прибытия к генералу Маршу уклонился. Постепенно прибывали представители миссий.

Генерал Марш, не открывая заседания, предложил всем иностранцам перейти в соседнюю комнату, куда затем пригласил вместе с собою С.Г. Лианозова. Там, в этой комнате, С.Г. Лианозову было предложено, не читая, подписать «Заявление эстонскому правительству и представителям Соединенных Штатов, Франции и Великобритании в Ревеле», под текстом коего было напечатано: «Премьер-Министр, Министр финансов», и далее шел перечень шестнадцати министров, а внизу значилось: «Вполне согласен с вышеизложенным. Генерал, Главнокомандующий Северо-Западной русской армией». И когда С.Г. Лианозов подписать «Заявление», не читая, отказался, генерал Марш сказал, что русские все только говорят и спорят, а потому он желал получить, как первую, подпись С. Г. Лианозова, после чего имел в виду вызывать в ту же комнату по одному для подписи «Заявления» и всех других приглашенных им лиц. На замечание, что для действительности «Заявления», по-видимому, считается необходимой и подпись генерала Юденича, которого в данную минуту нет в Ревеле и который может своей подписи не дать, – генерал Марш сказал, что на случай, если генерал Юденич «Заявления» не подпишет, «у нас готов другой главнокомандующий».

Тем не менее С. Г. Лианозов настоял на том, что раньше, чем подписать «Заявление», он обязан не только его прочесть, но и ознакомить с его содержанием нас, ожидавших в соседней комнате.

Первое же наше беглое ознакомление с текстом «Заявления» привело к единодушному заключению, что текст имеет такие дефекты, как со стороны содержания, так и со стороны изложения, что даже при наличности оговорки о вынужденности его принятия он уважающими свои имена людьми не может быть ни подписан, ни тем более вручен эстонскому правительству и представителям миссий. И с этим, после переговоров, которые опять в нашем отсутствии вел С.Г. Лианозов, генерал Марш согласился. Но он все-таки потребовал, чтобы «Заявление» было безотлагательно подписано. Он сделал лишь следующую уступку: вычеркнул слова «И временно во Пскове», то есть исключил указание на созыв временного Учредительного собрания в Пскове, и в заголовке назвал заявление «предварительным», с оговоркою обязанности подписавших представить не позже следующего дня другой, ими выработанный текст. При этом генерал Марш сказал С.Г. Лианозову: «Это никуда не пойдет, будет у нас в кармане».

«Предварительное» заявление подписали «министры»: С.Г. Лианозов, М.С. Маргулиес, К.А. Александров, М.М. Филиппео, г-н Иванов и г-н Горн. В.Д. Кузьмин-Караваев мотивировал отказ дать свою подпись тем, что он министром себя не считает и министром не будет, о чем еще утром заявлял С.Г. Лианозову. М.Н. Суворов – тем, что он, как военный генерал, принимать звание военного министра без разрешения Главнокомандующего, а тем более даже без его ведома, не имеет права.

После подписания «Заявления» генерал Марш вышел к собравшимся и приветствовал образовавшееся правительство.

Вместе с тем генерал Марш принес извинение за те формы, в которых действовал, сославшись на то, что, как солдат, он привык действовать решительно, не заботясь о формах. На предложенные ему затем вопросы генерал Марш сказал, что телеграмму генерала Юденича он прочел. «Эта телеграмма, – заявил он, – слишком автократична, она пришлась нам не по вкусу».

* * *

Еще 7 июня мы имели продолжительную беседу в Ревеле с представителями эстонского правительства. И, резюмируя эту беседу, эстонский премьер-министр г-н Штрандман, оговорившись, что не считает себя дипломатом и будет формулировать свою точку зрения с полной откровенностью, сказал: «Мы оцениваем положение и понимаем, что вы, русские, во что бы то ни стало нуждаетесь в нашей военной помощи. И мы не исполнили бы нашего долга перед своей родиной, если бы не стремились всеми мерами использовать исключительно для нас благоприятную минуту, дабы формально закрепить за Эстонией фактически ей принадлежащую государственную самостоятельность и независимость». На это мы могли только ответить, что вполне понимаем такую постановку вопроса со стороны эстонского правительства, но с своей стороны, каково бы ни было наше личное отношение к признанию независимости Эстонии, исходя из положения, при подобной постановке вопроса, не видим.

А потому мы предложили представителям эстонского правительства ограничиться заключением договора военно-технического характера с командиром Северного корпуса. Такого рода договор существовал и ранее.

Наше предложение было принято. И с того момента переговоры на предмет заключения военно-технического соглашения хотя шли медленно, но не прерывались. Северо-Западная армия беспрепятственно пользовалась эстонскими железными дорогами и, в меру возможности для Эстонии, получала помощь вооружением и даже деньгами. Еще 4 августа генерал Лайдонер при разговоре с членом Политического совещания С.Г. Лианозовым, заведовавшим отделом финансов, ввиду критического денежного положения, выразил согласие немедленно выплатить жалованье чинам армии по тем нормам числа чинов и окладов, которые были определены в прежнем соглашении.

Вмешательство генерала Марша вернуло вопрос в ту плоскость, в которой он находился ранее. Тот текст, который 10 августа был предложен генералом Маршем приглашенным им русским для подписания «не выходя из комнаты», был составлен в форме двустороннего обязательства. Он заключал в себе с русской стороны признание абсолютной независимости Эстонии, со стороны эстонской – обещание оказать немедленную поддержку вооруженной силой.

На следующий день, 11 августа, министрам демократического правительства Северо-Западной области России было предложено для подписи уже одностороннее обязательство, которое, без всяких гарантий для русского дела, заключало в себе признание абсолютной независимости Эстонии, просьбу, обращенную к представителям союзных держав, добиться от своих правительств признания эстонской независимости, признание генерала Юденича Главнокомандующим, и просьбу, обращенную к генералу Юденичу, начать переговоры с Главнокомандующим эстонской армией.

Генерал Юденич приехал в ночь на 12 августа. Оказалось, что 7 августа в Нарве был генерал Гоф, с которым генерал Юденич вел продолжительную беседу и с ведома которого генерал Юденич составил письмо на имя Главнокомандующего эстонскими войсками генерала Лайдонера. В этом письме генерал Юденич заявлял, что он, как глава русской власти в районе Северо-Западного фронта, признает независимость Эстонии под условием безотлагательного участия эстонских войск в развитии операций на Петроград и далее излагал подробности военно-технического соглашения. Письмо им было вручено генералу Гофу. При этом, в доверительном разговоре с генералом Гофом, генерал Юденич не скрыл, что смотрит на свое признание независимости Эстонии как на вынужденное, и в откровенных выражениях квалифицировал настойчивые требования эстонцев, чтобы он, генерал Юденич, признал эстонскую независимость.

Генерал Гоф, передавая письмо генерала Юденича, вместе с тем передал от своего имени меморандум и в меморандуме повторил те выражения, которые доверительно слышал от генерала Юденича. Всех подробностей своего разговора с генералом Гофом генерал Юденич нам не передавал. Но у нас осталось впечатление, что