как кто-то может…

– Это что? Какой-то розыгрыш? – совершенно новым тоном пожелал узнать Клифф.

– Нет. Я не расположен шутить на тему обвинений в убийстве. Однажды мне пришлось наблюдать за казнью на электрическом стуле. И я не пытаюсь напустить дыма без огня просто из желания увидеть, как кто-то задохнется… Мисс Дункан, прошу вас, взгляните сейчас на меня. Смотреть на него будете потом. Я хочу знать, что не так с вашим рассказом о событиях вечера вторника, когда вы находились на фабрике Тингли.

Эми встретила его пристальный взгляд.

– С моим рассказом все в полном порядке, – твердо сказала она.

Фокс тяжело вздохнул:

– По вашим словам, войдя в здание, вы сразу направились наверх, по пути включая свет; нашли дверь кабинета Тингли открытой; не слышали ни голосов, ни иных звуков; никого не видели; дошли до края ширмы – и больше ничего не помните, пока не пришли в себя на полу; покинули фабрику, едва вернув себе способность ориентироваться, и прямиком направились сюда. Вы готовы подтвердить, что все сказанное – правда, и ничего, кроме правды?

– Готова.

– И пока живы, не станете менять никаких частей своего рассказа?

– Не стану.

– Что ж, прекрасно. Теперь вы, мистер Клифф. Не буду пересказывать вашу историю, поскольку вы, вероятно, предпочтете, чтобы мисс Дункан услышала ее из ваших уст…

– Сомневаюсь, чтобы ей было интересно…

– Ладно. Со своими сомнениями разберитесь сами. Я хочу знать только одно: сколько в этой истории правды и что именно ею не является.

– Вся история правдива. Целиком.

– Вы на этом настаиваете?

– Разумеется, настаиваю.

– Вопреки заявлению, которое я сделал всего минуту назад?

– Вопреки чему угодно, – с тревогой поморщился Клифф. – Но если мисс Дункан… то есть мне казалось, это ей поможет…

– Мне тоже так казалось. И если вы пожелаете проявить галантность и защитить леди-детектива, солгав полицейским или судье, – это ваше дело. Никаких возражений. Но поймите одно: вы будете полным идиотом, если солжете мне. Я хочу знать правду.

– У вас она уже есть. Я возмущен…

– Возмущайтесь сколько душе угодно. – Фокс вышел за своими пальто и шляпой, вернулся в гостиную и обвел обоих взглядом. – Если утром вы попросите Ната Коллинза, то он, возможно, расскажет вам, что произошло сегодня и что подвергает мисс Дункан нешуточной, неминуемой опасности быть арестованной за убийство. Сам же я с этого момента никому ничего не скажу. Я по-прежнему не верю, что кто-то из вас замешан в убийстве Тингли, но кто-то лжет мне нагло и беззастенчиво, словно устанавливает новый мировой рекорд; и пока я не пойму, кто именно, я не в настроении что-то рассказывать. Приятного вам вечера. – С этими словами Фокс твердым шагом покинул квартиру.

Выйдя на улицу, он забрался в машину и просидел в ней двадцать минут неподвижно, со скрещенными на груди руками, с опущенной головой и закрытыми глазами. Затем рывком выпрямился, пробормотал:

– Либо так, либо этим займутся копы, – и включил зажигание.

Но Филипа Тингли в офисе «РАБДЕН» на Шестой авеню не оказалось. Результат визита туда Фокса был отрицательным. На этот раз мужчина, привыкший слишком быстро есть, обошелся с ним так неприветливо и был настолько лаконичен, что не требовалось большой проницательности, чтобы догадаться: ему и мисс Адамс основательно попало за то, что сообщили постороннему имя того, кто внес десять тысяч долларов на счет «РАБДЕН». Так или иначе, Фила там не было, и Фокс ушел. Найдя телефонную будку, он позвонил в резиденцию Тингли и услышал еще один отрицательный ответ, тогда он поехал к дому 914 по Восточной Двадцать девятой улице.

Дверь подъезда этого унылого строения оказалась запертой. Немного подумав, Фокс нажал на первую кнопку с правой стороны и уперся рукой в дверь, готовый нажать на нее при первом же щелчке. Когда щелчок раздался, Фокс вихрем влетел внутрь и начал подниматься по тускло освещенной лестнице. На площадке второго этажа он замер и, услышав, как внизу открылась дверь, крикнул:

– Большое спасибо, просто ключи забыл! – и стал подниматься дальше.

На четвертом этаже Фокс постучал в нужную дверь, застыл в надежде на крошечную поблажку от фортуны – и получил ее. Внутри послышались шаги, и Фокс подобрался, готовясь преодолеть возможное сопротивление, но этого не потребовалось. Дверь распахнулась, и на пороге показался Фил Тингли. Он набычился, увидев своего гостя, и молча попытался захлопнуть дверь, но Фокс помешал этому, навалившись на нее всем своим весом сто семьдесят фунтов.

– Убирайтесь! – низко прогудел Фил. – Вы не можете прибегать к насилию!

Намеренный не совершать новых грубых просчетов в общении с этим шестифутовым костлявым угрем, Фокс воздержался от того, чтобы проскользнуть мимо него, опасаясь, что в таком случае тот бросится к лестнице – и на улицу. Вместо этого он пихнул Фила, заставляя попятиться, чтобы освободить пространство и закрыть дверь, и был немало удивлен, когда тот внезапно продемонстрировал решимость и способности человека действия. Длинные руки метнулись вперед, и костлявые пальцы впились в горло Фокса, и хватка эта не казалась хилой. Фокс схватил запястья Фила и крепко сжал их, но, к своему изумлению, не сумел оторвать от себя. Он задыхался и хрипел, шейные мышцы одеревенели, в сдавленном горле нарастала жуткая удушливая боль, а глаза начали вылезать из орбит. Тогда Фокс отпустил запястья Фила, согнул правый локоть и врезал парню по челюсти, но удар вышел смазанным и потерял немалую долю своей силы от соприкосновения с напряженными бицепсами. Тогда Фокс нанес новый удар – на этот раз снизу, между двумя руками, целя точно в солнечное сплетение, и наконец достиг успеха. Голова Фила откинулась со звуком, подобным придушенному храпу, его хватка ослабла, и он отшатнулся.

Фокс медленно покрутил головой и попробовал сглотнуть. Всего через пару секунд, убедившись, что может говорить, он собирался посоветовать Филу не дурить, но не успел. Прежде чем он успел открыть рот, Фил снова бросился к нему, но уже не пытаясь схватить за горло, а скорее намереваясь вылететь в распахнутую дверь. Он был быстр, но Фокс оказался еще быстрее. Он захватил его левой, затем врезал правой – и Фил рухнул на пол. Одержав над противником верх, Фокс прикрыл входную дверь, оставив щель в пару дюймов, прижал к ней ухо и прислушался. Снаружи не доносилось ни шагов, ни голосов. Тогда Фокс тихонько закрыл дверь до щелчка замка и вновь развернулся как раз в тот момент, когда Фил приподнялся с пола, опираясь на локоть.

– Слушайте, – сказал Фокс, – я не хотел бы опять разбить в кровь костяшки пальцев, но…