Екатерина вздохнула. Под броней выдержки и хладнокровия набирала силу буря, в ней стремительно пробуждалась властительница.

– Никогда не думала, что наш кузен и мой друг детства Козимо Медичи, сын моей любимой Марии Сальвати, станет моим злейшим врагом. Он захватил власть после смерти Алессандро и тоже, подобно ему, превратился в злобного тирана наших соотечественников. Флорентийское дело, Пьеро, – наша семейная ноша. Поверь, я не хотела накалять обстановку против Козимо и его матери, но справедливость необходимо восстановить. Первенство должно оставаться за французским двором. Генрих рассматривает герцогство Тосканское, как свое законное владение, доставшееся ему вместе с моим приданым.

Екатерина гордо вскинула голову и взглянула в глаза кузену, в пронзительном взгляде которого плясали язычки огня. И этот взгляд был не менее тверд и непоколебим, чем взгляд самой королевы. Весь его воинственный облик красноречиво говорил о том, что кузен был полностью на ее стороне, поддерживал ее замысел и, главное, готов был немедленно выступить в поход для его осуществления.

– Ваше Величество, флорентийцы пришли к вам со всех концов полуострова, но в основном из Флоренции. Для всех нас вы. Ваше Величество, – последняя надежда и убежище. Необходимо ради защиты ваших прав законной наследницы немедленно начать войну с флорентийским тираном, – голос кузена был решителен и звенел медью боевых фанфар. – Надо действовать без промедления!.. Тоскана должна принадлежать только вам. Взятие Сиены будет означать взятие стратегического бастиона в цитадели герцога Козимо Медичи.

Слова кузена воодушевили Екатерину. Она приступила к обсуждению плана действий.

– Я собрала весьма внушительную сумму от продажи кое-каких своих французских владений. Все итальянцы, находящиеся при дворе, будут сопровождать тебя, – и, как бы подведя итог сказанному, произнесла. – Ты будешь губернатором Тосканы.

Для такого воина, каким являлся Пьеро Строцци, грозным, мужественным и полным романтических устремлений, слова королевы были высшей наградой за его преданность общему делу. Он стремительно поднялся, сделал несколько шагов и склонился перед Екатериной в глубоком поклоне.

– Какая честь для меня, Ваше Величество! Я срочно отправляюсь готовиться к походу, – произнес он на родном для обоих итальянском языке. – Если Флоренция обретет свободу, то этим она будет обязана вам, Ваше Величество.

– Ступай, от твоей победы зависит наша дальнейшая судьба. Да хранит тебя Бог и Богородица, – вторила она ему на языке родины.

Диана, узнав о готовящемся походе Пьеро Строцци в Италию, впервые увидела за личиной покорной королевы деятельную и решительную правительницу. Ее не дремлющие ни минуты осведомители ежедневно докладывали ей о воодушевлении, охватившем королеву, которая задумывает хитрые комбинации, ведет переговоры, угрожает, обещает, надеется, что Тоскана станет апанажем для Александра Эдуарда.

– Невозможно выразить словами пыл и страсть, с которыми королева принялась за дела Сиены.

Эти слова осведомителя заставили Диану задуматься. Это был довольно нежелательный признак, и фаворитка нахмурила брови.

«Словом у каждой из нас, и у меня, и у королевы, теперь будет собственная война: у меня под предводительством Гизов, у Екатерины – Пьеро Строцци, и погибшие ради одной из нас, да простит меня Пресвятая Дева, невольно будут вселять свирепую радость в другую. Однако кто победит в этой жестокой войне сильных мира сего, королева или я?.. – Диана самоуверенно усмехнулась. – Преждевременно засуетилась королева, демонстрируя мне свою власть. Да, жители Сиены изгнали испанский гарнизон, который находился в цитадели двенадцать последних лет. Но не преждевременно ли начинать военную кампанию, пока не предотвращена опасность со стороны императора. Думаю и надеюсь, что перевес сил еще долго будет на моей стороне!»

Наделенный деньгами и обеспеченный хорошо вооруженными войсками, Пьеро Строцци прибыл в Рим, где к нему присоединился Лев Строцци, и вскоре вошел в Сиену.

Французы, находившиеся в Риме, уже похвалялись тем, что скоро их король станет владеть всей Тосканой, а во Флоренции установит правление одного из своих сыновей, который унаследует все права от своей матери Екатерины Медичи.

Воодушевленная сообщением, что Пьеро со своими войсками вошел в Сиену, Екатерина переехала в Реймс, откуда со всей присущей ей страстью начала дирижировать борьбой за восстановление «флорентийской свободы».

Вскоре ей сообщили о гибели Льва Строцци, погибшего при штурме одного из городов. Полученное известие больно ранило ее. И моментально, словно орлица, защищающая своих птенцов, она почувствовала непреодолимую потребность поддержать и ободрить Пьеро, ведь братья любили друг друга, были единым целым. Она спешно отослала гонца к королю с просьбой, чтобы Анри утешил Пьеро в смерти брата. Генрих откликнулся на просьбу жены и сделал Пьеро Строцци маршалом Франции.

И в это тяжелое для Екатерины время произошло трагическое совпадение: в день, когда королевский курьер отправился к новоиспеченному маршалу, чтобы передать приказ о его назначении, Пьеро Строцци потерпел от императорских войск сокрушительное поражение. В день своего назначения маршалом Франции он оставил на поле сражения более четырех тысяч убитыми и две тысячи пленными. Сам Пьеро был тяжело ранен, но ему удалось скрыться.

Полководец Блюз де Монлюк сумел отойти к Сиене и вывести из-под разгрома французскую армию.

Король спешно отправил к Екатерине гонца, чтобы тот сообщил королеве о разгроме Строцци, поверженного в битве при Марчано.

С первых же слов посланца короля Екатерина сделалась бледной как смерть. С болью и нежностью она подумала о своем раненом кузене. Самым главным для нее в этот момент было спасти Пьеро от королевской немилости.

Свою печаль она выразила лишь все понимающей и всегда сочувствующей людскому горю дурочке Ла Жардиньер:

– Я огорчена больше всего ранением Пьеро, гораздо больше, чем самим поражением.

Та прекрасно поняла ее, жалобно завыла и заплакала. Она-то, хоть и дурочка, знала, как одинока королева и как нуждается в сочувствии.

Припав к руке Екатерины губами, Ла Жардиньер принялась, как могла, утешать ее:

– Не печальтесь, моя королева. Пьеро же только ранен. Он сильный, скоро раны заживут, и ваш любимый кузен совершит еще немало подвигов.

На следующий день страстное желание победить вновь возродилось в душе королевы. Чтобы восстановить мужество в сердцах флорентийских изгнанников в Лионе и Риме, она отправила гонцов к своим соотечественникам с посланиями, в которых заклинала их общей любовью к родине не сдаваться, обещала помощь короля, убеждала в необходимости изгнать тирана, сохранить свое государство и свободу.

Генрих II в свою очередь сообщил сиенцам, что собирается отправить в Тоскану под командованием маршала Сент-Андре армию, которая победоносно воевала в Пикардии. Это заявление поддержало и возродило мужество Пьеро Строцци.