Он успел издать только десять пьес. Из этих десяти три явно не Шекспира, пять сильно отличаются от текстов Первого Фолио (это «The Whole Contention between the two Famous Houses» (две исторические пьесы «Генрих VI. Часть 2» и «Генрих VI. Часть 3»), «King Lear», «King Henry V», «The Merry Wives of Windsor»). Это значит, что издатели 1623 года имели какой-то свой источник шекспировских пьес. Тексты комедий «Венецианский купец» и «Сон в летнюю ночь» очень близки к Фолио. Все они – копии с очень небольшими исправлениями предыдущих изданий ин-кварто.

Публикацию Первого Фолио готовили Джаггард, издатель Бэкона и «Уильяма Шекспира», и Блаунт, издатель, связанный с Мэри Сидни Пемброк, матерью графа Пембрука и теткой графини Ратленд. Остальные члены издательской группы участвовали чисто номинально, как владельцы права издания некоторых пьес. Запрещение лорда-камергера выпустить в одном томе все произведения «Шекспира» должно было вызвать в стане издателей разногласия.

К 1621 году пришли к соглашению: издать под этим псевдонимом всего тридцать шесть произведений, среди них шестнадцать или восемнадцать раньше никогда не печатались.

Скорее всего, они находятся в томике Ратленда, который он оставил или Крэнфилду, или дяде жены, который, судя по пьесе Бена Джонсона «Леди Магна», был дружен с Крэнфилдом, бывшим в то время крупным финансистом. В Первом Фолио имеется и «Король Джон», с которым связана любопытная история. В 1622 году выходит уже в третий раз двухчастная историческая пьеса

«Король Джон», не имеющая поэтических достоинств, сильно политизированная и впервые подписанная «Уильям Шекспир», – этой пьесы рука Ратленда не касалась, кто ее автор, шекспироведам неведомо, а в Фолио включен ее поэтический вариант. Одновременно выходит первым ин-кварто трагедия «Отелло» под тем же именем, через год она появится в Первом Фолио в точно таком же виде. Так издатели пытались донести до читателей, настоящих и будущих, мысль, что «Уильям Шекспир» – псевдоним, которым равноправно пользовались два автора.

Эта же самая мысль заключена и в портрете на титульном листе Первого Фолио. Взгляните на него еще раз, на этот непомерно высокий, можно сказать двойной, лоб, живые глаза, легкую усмешку на устах, и вы прочтете это послание из далекого прошлого. Трудно сказать, верно ли они поступили. Секрету положено оставаться секретом, но тайное всегда становится явным. И тут же возникает вопрос, что выше в человеческом восприятии – поэтический дар или бездонный кладезьума и познания. Потому что ведь Бэкон действительно влил фантастическое знание в фиал великого поэтического дара, научил думать Поэта. История дала на это ответ. Поэт – выше ученого.

Что же касается гравюры, надо отдать должное елизаветинцам – они хорошо знали фокусы с симметрией, зеркальным отражением и игрой в правую и левую сторону.

ВТОРОЙ ДОСТОВЕРНЫЙ ПОРТРЕТ ШЕКСПИРА

Существует всего два портрета с достоверной надписью «Шекспир». Один на титуле Первого Фолио, другой – гравюра Уильяма Маршалла на обороте титула в небольшом томе ин-октаво «Poems: Written by Will. Shake-Speare. Gent.», 1640, издатель Джон Бенсон. В нем почти все сонеты, но расположены они в ином порядке, чем в сборнике 1609 года. Кроме сонетов, там есть еще много интересного, но об этом дальше. Дэйвид Пайпер, крупнейший специалист по елизаветинской иконографии, публикуя этот портрет в труде «The Image of the Poet», так его подписывает: «Shakespeare. By W. Marshall after Droe-shaut» [256]. Лучше всего, наверное, перевести «По мотивам портрета Дрэсаута».

Сев писать статью о двух правых рукавах, я машинально перевернула страницу книги Мичелла с копией первого портрета, и взгляд мой упал на вторую гравюру – Маршалла.

Меня поразило сходство портретов. Но, конечно, какая-то разница есть. Один, в собрании пьес – оплечный, другой, в томике сонетов – поясной. Последний в овальной рамке – такая рамка в то время символ зеркала. На лице и на остальной поверхности – отблески. Лоб не такой высокий, лицо меньше похоже на маску. Шекспир Дрэсаута слегка повернут левым плечом вперед, Шекспир Маршалла – правым. В руке у него лавровая ветвь, признак того, что изображенный на гравюре человек – поэт. Поскольку появились руки, то для гравера не безразлична лево-правая ориентация. Одна рука Шекспира Маршалла до самого плеча плотно занавешена плащом, ветвь Шекспир как будто держит в левой – для него – руке, что всегда вызывало недоумение: уж не был ли Шекспир левша.

Тут в наше рассуждение о гравюрах вторгается новая тема. Маршалл руководствовался каким-то своим соображением. Портрет 1640 – очевидно зеркальное отражение портрета Фолио. Подтверждает это, во-первых, начальное слово в стихе под портретом «The Shadow», что значит «зеркальное изображение». Во-вторых, стих подписан «I. B», т. е. Джон Бенсон, издатель тома. А под стихом к портрету Фолио стоит зеркальное «B. I.» – Бен Джонсон.

(В то время вместо «j» часто писалось «i».) Имена авторов стихотворений, приложенных к портретам, представляют собой зеркальную конфигурацию: Бенсон Джон – Джонсон Бен.

Это бесспорное указание, что издатель тома поэзии замыслил надоумить читателя, что тот видит перед собой не простую гравюру, а зеркальное изображение портрета Дрэсаута. Тогда все становится на свои места. Еще раз сравним портреты: во-первых – зеркальный ракурс; далее, рука с лавровой веткой соответствует правой руке на портрете 1623 года, там и там рукав с узким крылышком, тогда как рука с широким крылышком, на которую Дрэсаут натянул второй правый рукав (вторая пишущая), у Маршалла плотно укутана плащом, значит, вторая пишущая рука упразднена. Таким образом, на сборнике пьес у Шекспира две правых – пишущих – руки, а на сборнике стихов – одна, что соответствует действительности: у пьес два автора, у стихов – только один. Поэтические произведения Ратленд подписывал общим псевдонимом. Они так прекрасны, что никому и в голову бы не пришло, что написаны они Бэконом. А вот собственные пьесы второго десятилетия этим псевдонимом подписывать было нельзя: вдруг подумают, что и они написаны в творческом содружестве с Бэконом: вдруг и они «fruits of our mutual good will» – «плоды нашего общего благоволения», или, вернее, общей доброй воли.

Таким образом, оба портрета Шекспира (1623 и 1640 годов) – криптограммы, теперь прочитанные, что сводит на нет незыблемость Первого Фолио, одного из двух козырей стратфордианцев. Титульный лист указывает на двух авторов пьес. Ими были, согласно нашей теории, граф Ратленд и Фрэнсис Бэкон, лорд Веруламский. Участие Бэкона – это участие Учителя, который долго ведет ученика – сначала за руку, потом чуть подстраховывая