романе «Воскресение» Толстой осуждал судебную практику и великосветский быт, а духовенство изображал мирским и сросшимся со светской властью. 6 декабря 1908 года Толстой записал в дневнике: «Люди любят меня за те пустяки – „Война и мир“ и т. п., которые им кажутся очень важными».

В 1909 году он видел роль своих художественных произведений в том, что «они привлекают внимание к моим серьёзным вещам» – религиозным. На восторг и благодарность за создание «Войны и мира» и «Анны Карениной» он ответил: «Это всё равно что к Эдисону кто-нибудь пришёл и сказал бы: „Я очень уважаю вас за то, что вы хорошо танцуете мазурку“».

Однако Владимир Набоков отрицал наличие у Толстого конкретного политического проповедничества и считал, что сила и общечеловеческий смысл его творчества важнее его учения: «В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник».

В синодальном акте 20–22 февраля подчеркивалось, что Толстой может вернуться в церковь, если он принесёт покаяние: «Вся Россия скорбит о Вашем муже, мы о нём скорбим. Не верьте тем, кто говорит, что мы добиваемся его покаяния с политическими целями». Но в «Ответе Синоду» Толстой подтвердил свой разрыв с церковью: «То, что я отрёкся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрёкся я от неё не потому, что я восстал на Господа, а, напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему».

Определение Синода вызвало возмущение части общества: в адрес Толстого шли многочисленные письма и телеграммы с выражением сочувствия и поддержки, с другой стороны, это спровоцировало и письма с угрозами и бранью. Поэтому в ночь на 28 октября 1910 года Толстой решил прожить последние годы в соответствии со своими взглядами и навсегда тайно покинул Ясную Поляну в сопровождении своего врача Д. П. Маковицкого. Но определённого плана действий у него не было.

Своё последнее путешествие он начал на станции Щёкино. Сначала доехал до города Белёва Тульской губернии, затем на другом поезде – до станции Козельск, где нанял ямщика и направился в Оптину пустынь, а оттуда в Шамординский монастырь, где встретился со своей сестрой – Марией Толстой. Позднее туда тайно приехала дочь Толстого Александра.

Утром 31 октября все отправились в Козельск и сели в поезд Смоленск-Раненбург. Билетов купить не успели и, доехав до Белёва, приобрели их до станции Волово. Там хотели пересесть на поезд в южном направлении, чтобы ехать к племяннице Толстого Елене Денисенко в Новочеркасск, там получить заграничные паспорта и уехать в Болгарию, а если не удастся – на Кавказ. В дороге у Толстого началось крупозное воспаление лёгких. Поездку прервали, и Льва Николаевича вынесли из поезда на первой большой станции Астапово.

Известие о болезни Льва Толстого вызвало сильный переполох в высших кругах и среди членов Святейшего Синода. О состоянии его здоровья систематически направлялись шифрованные телеграммы Министерству внутренних дел. Тайно заседал Синод, где решался вопрос об отношении церкви в случае печального исхода болезни. Но вопрос решен не был.

Льва Николаевича пытались спасти шестеро врачей, но он им ответил: «Бог всё устроит». Когда его спросили, чего ему хочется, он сказал: «Мне хочется, чтобы мне никто не надоедал». Последние слова, которые он произнёс за несколько часов до смерти старшему сыну и которые слышал врач Маковицкий, были: «Серёжа… истину… я люблю много, я люблю всех…»

Так 7 ноября 1910 года на 83-м году жизни в доме начальника станции Астапово – Ивана Озолина умер один из гениев российской литературы Лев Николаевич Толстой.

Когда перед смертью он приезжал в Оптину пустынь, игуменом монастыря и скитоначальником был старец Варсонофий. Толстой не решился зайти в скит, и старец со Святыми Ларцами поехал на станцию Астапово, чтоб дать ему возможность примириться с церковью. У него была инструкция: если Толстой ему на ухо скажет всего одно слово «каюсь», он имеет право его причастить. Но старца, его жену и некоторых родственников из числа православных верующих не пустили к писателю.

9 ноября 1910 года в Ясной Поляне на его похороны собралось несколько тысяч человек: друзья писателя, поклонники его творчества, местные крестьяне, московские студенты, представители государственных органов и полицейские. В России это были первые публичные похороны знаменитого человека, прошедшие не по православному обряду – без священников и молитв, без свечей и икон. Так пожелал Лев Толстой. Люди выстроились в очередь и молча входили в комнату для прощания c телом.

В газетах была опубликована резолюция Николая II на докладе министра внутренних дел о кончине Льва Николаевича Толстого: «Душевно сожалею о кончине великого писателя, воплотившего во время расцвета своего дарования в творениях своих образы одной из славных годин русской жизни. Господь Бог да будет ему милосердный судья». Царь был верующим…

Ленин оценивал гениального русского писателя с политической точки зрения. Он посвятил анализу литературного наследия Толстого семь статей, и главную – «Лев Толстой как зеркало русской революции».

Лев Николаевич Толстой как великий русский писатель и философ был настоящим демоном, сурово обличающим самодержавную власть Российской империи и лживость религии, помогающей власти держать в послушании народ. Но одновременно он был и демоном революции, пробуждавшим простой народ: «Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это, и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это».

Самый русский из царей

Александра III называют одним из лучших монархов Российской империи. Это был истинно русский царь и патриот, при котором Россия не участвовала ни одном военном конфликте. За это он был прозван Миротворцем. Поэтому в Европе после его преждевременной кончины говорили: «Мы потеряли арбитра, который руководствовался идеей справедливости».

Он был третьим ребёнком и вторым сыном императора Александра II и Марии Александровны. Наследовать престол должен был его старший брат Николай, а Александр готовили к военной карьере.

Но он не завидовал тому, какое внимание уделяют наследнику престола. Не стремился ни к власти, ни к овладению науками – ему это было скучно. Гораздо интереснее было учиться верховой езде, владению оружием и выполнять физические упражнения для тренировки своей огромной силы.

Однако в царской семье к образованию всех детей родители подходили серьёзно. Его наставниками были историк С. М. Соловьёв, военный теоретик Драгомиров и правовед Победоносцев, которые вместе с Мещерским оказали на будущего императора огромное влияние. Они воспитали в нём патриотизм и уважение ко всему русскому.

Несмотря на отсутствие системного воспитания, образования и специфическую внешность, Александр обладал тонкой душевной организацией и очень