– Ты вроде был посимпотичней, парень, – усмехнулся Друк, проведя пальцами по лицу Ракха. – Неужели всё-таки смог завоевать ещё одну красавицу?

Для меня не было проблемой дать себя коснуться, и Друк улыбнулся.

– Что же ты, принцесса-солнце, в нём нашла?

– Многое, – отозвалась я. – Думаю, вы и так знаете обо всех достоинствах Ракха, многие из которых он признавать отказывается.

Мы рассмеялись, и потом часто принимались вместе дразнить Ракха, на что тот отвечал весёлым ворчанием. Маг теперь вовсе не носил повязку, и никому не было дела до его глаза. Мужчина был счастлив, и это чувствовалось во всём. У него изменилась походка, улыбка стала шире, и исчезла прежняя настороженность. Что касается меня, я чувствовала перемены каждую неделю, и не могла дождаться, когда, наконец, почувствую малыша. Такрэ сказала, что это случится не раньше четырнадцатой недели, и мы с Ракхом считали дни.

Чувствовала я себя хорошо – ни тошноты, ни головокружений, ни болей. Иногда легонько покалывало живот, и постоянно хотелось спать, но теперь-то я понимала, откуда появилась слабость, и была ей даже рада. Отдыхала, сколько хотела, а когда набиралась сил – колдовала, общаясь с землёй. Весь дом теперь был заставлен горшками с растениями, и на некоторых кустах уже появились плоды. Я научилась ускорять рост растений, и не могла дождаться, когда на улице станет достаточно тепло для настоящих густых посадок.

И вот тёплым весенним днём, когда уже не было нигде снега, малыш впервые дал о себе знать. Правда, не так, как я ожидала. Видно, он был ещё мал, чтобы по-настоящему сильно толкнуться, но эта булькающая щекотка всё равно привела меня в восторг.

– Ракх!!!

Зря я напугала его: мужчина бросил все дела и кинулся в дом так стремительно, что чуть не сшиб по дороге Кутерьму.

– Что случилось, Роза?!

– Я почувствовала! Честное слово! И это не живот урчал!

Ракх прислонился к косяку и посмотрел на меня с нежной улыбкой.

– Поверишь ли – я напугался!

– Прости. Просто это так… так чудесно! Не уверена, что ты тоже ощутишь…

Он попытался, положив ладонь мне на живот, но, чтобы будущий папа мог почувствовать движения малыша, пришлось ждать ещё два долгих месяца.

В горы пришло благоухающее, яркое лето, и долина преобразилась. Мы уже хорошо знали все её уголки, хотя гулять на дальние расстояния я не решалась. Так бы и лес посмотрела с удовольствием, и расхваливаемые всеми цветущие пещеры, но всё это пришлось отложить напотом. Осмотрев меня в июне, Такрэ сказала, что малыш развивается хорошо, и сердце у него сильное. Ей не нужны были никакие инструменты и снадобья – врождённая сила позволяла вычислить любое отклонение, малейшую тревожную нотку. Она действительно умела слушать, и даже предложила мне сообщить пол малыша, но я отказалась. Хотелось, чтобы это было сюрпризом для нас обоих, хотя Ракх был уверен, что родится мальчик.

Часто по вечерам мы, лежа рядом на кровати, долго говорили обо всём, что было и стало, и о том, что предстояло. Для обоих главным было, что ребёнку ничто не угрожало, однако на шестом месяце добавилась одна неожиданная, странная проблема. Всё началось с лунной ночи, не похожей на прочие, уютные и мирные, когда я проснулась в нашей постели, но не потому, что захотела пить или по нужде. Меня разбудили прикосновения Ракха – неспешные, пробирающе ласковые. Губами он коснулся моего затылка, проложил дорожку поцелуев меж лопаток, а, когда добрался до поясницы, вдруг дотянулся ниже и чувствительно укусил за бедро.

– Ай! – прошептала я.

Его рука скользнула к моему животу, опустилась ниже… Мне было достаточно лёгкого прикосновения пальцев, чтобы ощутить бешеное возбуждение, настолько сильное, что я готова была наброситься на Ракха и изнасиловать его. А мужчина прижался сзади, осторожно обнимая меня. Я чувствовала его желание, и выгнула спину, чтобы крепче прижаться к Ракху. Ещё минута поцелуев и прикосновений – и взмолилась бы, чтобы он мной овладел.

Не понадобилось. Хорошо ещё, что мы спали голышом. Я прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как он заполняет меня, и тая от нежной осторожности, что была в нашем единении. Никогда мы не занимались любовью так медленно и трепетно. Я чувствовала знакомый пламень внутри себя, и шептала Ракху, чтобы он не останавливался. Стремилась к вершине, но почему-то никак не могла её достичь. Ещё, ещё… Ну, когда уже?.. Расплакалась от сжигающего желания, и… проснулась. Внизу живота пульсировала знакомая сладость, во рту пересохло… Это был лишь сон, но какой!

Ракх тихо спал рядом, и я с трудом поборола желание его разбудить. Было и чуть стыдно, и непривычно снова ощутить желание спустя столько времени. Тем более что жаркие сновидения и не думали меня покидать, приходили с тех пор с завидной регулярностью. Рассказывать о них Ракху я первое время не решалась. Не потому, что ожидала непонимания или насмешек, просто боялась предпринимать что-то вне грёз. А вдруг мы, дорвавшись друг до друга, навредим ребёнку? Положение спасла Такрэ. Она замечала любое изменение в моём самочувствии, и с лукавой улыбкой спросила, почему я стала редко обнимать мужа.

– Неужели живот мешает? Дитя маленькое родится, и большого пуза даже на поздних сроках не жди.

Я не смогла сдержать улыбки. Конечно, мы с Такрэ стали близки, и всё-таки я не могла назвать её своей бабушкой.

– Что, с каждым днём всё труднее? – сказала женщина.

– Не то чтобы у меня что-то болело…

– Но тебя точно что-то беспокоит.

– Есть такое, – решилась я, понимая, что Такрэ смеяться не станет. – Дело в том, что я уже несколько дней не могу нормально спать.

– Почему?

– Сны мешают. Они слишком… волнительные.

Такрэ как-то сразу поняла, что я пытаюсь объяснить, и спокойно улыбнулась.

– Близость для вас не под запретом, если будете осторожны. К сожалению, полного единения лучше избегать до конца беременности, но иные способы разрешены… Ну, ты понимаешь.

Я изо всех сил пыталась не покраснеть, и малыш толкался больше обычного.

– Да.

– Осторожно, – повторила женщина. – Потихоньку. Хуже, если ты продолжишь сдерживаться, копить напряжение. Просто командуй Ракхом, и при малейшей тревоге или неприятных ощущениях останавливайтесь. Беременность у тебя хоть и протекает хорошо, но и рисков больше, чем при обычном вынашивании единственного плода. Выкидыш – не шутки, тем более когда деток было двое. Обычно в таких случаях и роды начинаются раньше, но мы постараемся доносить кроху хотя бы до тридцать шестой недели.

Мы поговорили ещё, и я успокоилась. В конце концов, несмотря на сны, можно было и потерпеть… Или нет. Вечером, когда Ракх пожелал мне доброй ночи и обнял, я не выдержала.

– Ты не хочешь поцеловать меня?

– Хочу, – отозвался он, и мягко коснулся моих губ. – Животик не задел?