славянская Европа напоминала более поздние средневековые модели обороны намного больше, чем другие европейские земли на Западе.

Набеги викингов начали менять фортификацию Западной Европы. Сначала, если не считать тех участков, где Карл Великий организовал береговую оборону, фортификационных сооружений не было. По крайней мере, мы не располагаем свидетельствами их существования. Аббатства, такие как Армаг, Линдисфарн и Нуармутье, а также порты – Квентовик, Дорестад и Кентербери – были совершенно не готовы к набегам пиратов, которые прибыли без предупреждения по морю и ушли раньше, чем поспешно собранные местные отряды воинов смогли дать им отпор. Ни ирландские правительства, ни англосаксонские короли, ни каролингские монархи сначала не могли придумать эффективный метод отражения таких набегов.

Вскоре началась новая фаза нашествия викингов. Они начали строить укрепленные лагеря на островах у побережья, в устьях рек и других местах. Из этих крепостей они могли совершать набеги вглубь территории и быстро уходить, когда местное сопротивление становилось для них опасным. Ирландия первой познакомилась с таким типом фортификаций – Дублин был построен Торгислом в 831 году. Вскоре аналогичные сооружения были построены вдоль французского и английского берегов. Острова Шеппи и Танет в устье Темзы были заняты до 851 года, а другие острова в устье других рек – Луары, Гаронны, Шаранты, Сены и Сомы – немного позже. Возможно, скандинавские захватчики узнали о таких укреплениях у своих славянских соседей или придумали их сами, как решение ряда вопросов, связанных с набегами в Западной Европе. В любом случае использование этих укрепленных лагерей сделало викингов еще более грозными противниками, поскольку их было очень трудно захватить. Карл Лысый понял это, когда попытался взять крепость викингов на Сене в 862 году. Англосаксонские монархи также познали эту истину на собственном опыте. В конце концов, во время большого датского вторжения в Англию 865-878 годов и последующего крупномасштабного нападения викингов на Нидерланды в 879–892 годах скандинавские пираты подняли свои техники укрепления лагерей на новый уровень. В Нидерландах они трансформировали Лувен, Гент и Куртре в крепости, которые оказалось почти невозможно захватить. То же самое они сделали со своими лагерями на Сене и Луаре. В Англии тоже крепости, построенные датской армией Гутрума, помогли сделать оборону Альфредом Уэссекса и захват его королевства столь тяжелым делом. Много лет пять датских городов в Мидлендсе являлись непреодолимым барьером, преграждавшим англосаксонское наступление на север в X веке, а фортификационные сооружения Йорка оказались настолько совершенными, что Этельстан, когда захватил город в 927 году, но оказался слишком слабым, чтобы его удержать, снес его стены и разрушил фортификацию.

Если викинги впервые оценили значение таких фортов в Европе, их жертвы довольно скоро увидели их преимущества. Первая организованная правительственная попытка построить крепость – это мост в Питре, который Карл Лысый построил и укрепил, чтобы не позволить викингам пройти по Сене. Вскоре после этого в 867 или 868 году местные магнаты стали строить замки в районе Шаранты, чтобы защитить регион от викингов. К 885–886 годам Париж был защищен стенами. Во Фландрии и Северной Франции мы находим аналогичные фортификационные сооружения: в Брюгге в 879 году, в Камбре вскоре после 881 года, в Аррасе вскоре после 883 года. В Лангре фортификация появилась в 887 году, в Турне – в 898, в Сент-Омере – в 891 и в Юи – в 895 году. Замки Гента и Антверпена – раньше считалось, что они построены в X веке, – по данным археологов, построены намного раньше, и, возможно, являются примерами фортификации, изначально используемой викингами. История повторяется везде. Торговые центры, упомянутые выше, аббатства, такие как Монтёй-сюр-Мер, епископские резиденции, такие как Утрехт, укрепленный около 920 года, демонстрируют тенденцию времени. К 950 году Франция и Нидерланды были сплошь покрыты крепостями или старыми римскими сооружениями, такими как были использованы в Кёльне. Они защищали население прилегающих районов или были построены специально для защиты аббатства, монарха, высших церковных чинов.

Процесс шел и в Англии, начавшись в последние годы IX века. Когда Альфред вернул свои земли, он построил крепости, названные впоследствии «боро», в районе, отобранном у данов. Одни были новыми, другие – старыми поселениями, такие как Лондон, Рочестер, Кентербери или Уинчестер, вокруг которых построили стены. Когда его преемники Этельред из Мерсии, Эдуард Старший, Этельстан, Эдмунд и Эдред отвоевали Денло, они продолжили эту практику. К 959 году Англия, как Франция и Нидерланды, была покрыта фортификационными сооружениями. Английские крепости, однако, отличались от французских, поскольку были продуктами труда центрального правительства. Они оставались под королевским контролем, и ими управлял официально назначенный чиновник. Ко времени Этельстана каждая из них имела свой монетный двор. Но общий результат оказался аналогичен тому, что был достигнут во Франции.

В Ирландии происходило практически то же самое. Там во внутренних частях острова к концу IX века тоже появились крепости, особенно вокруг аббатств. Круглые башни Ирландии, долгое время считавшиеся таинственными, как утверждают некоторые авторы, были построены в тот же период для защиты от викингов. Такие фортификационные сооружения не были построены одними только местными ирландцами. Викинги-поселенцы из Лимерика, Уэксфорда, Уотерфорда и других мест тоже строили фортификационные сооружения, не хуже чем в Дублине. На протяжении всего X века они стремились сохранить свою власть на острове.

В Германии в X веке шло такое же движение. Генрих Птицелов, под впечатлением славянских и венгерских набегов, желая остановить славянское завоевание Восточной Германии, начал строить крепости-бурги в Саксонии и Тюрингии. Эту работу продолжили его преемники. Иногда старые римские стены становились частью такого сооружения – например, в Страсбурге и Трире. Иногда, как, например, в Магдебурге, строили новые. К 960 году империя Оттона, как Англия, Франция и Ирландия, была испещрена крепостями. Но только Германия напоминала Англию и отличалась от Франции и Ирландии тем, что за созданием фортификационных сооружений стояла центральная власть. За исключением регионов Восточной марки, монарх контролировал крепости, создавал в них монетные дворы и рынки, устанавливал правила их деятельности.

Крепости строили и еще восточнее. Мешко Польский в конце X века построил новый тип «гродов» на границе по Эльбе, чтобы защититься от Германии или враждебных славянских элементов и прочно держать в руках такие ценные торговые центры, как Щецин. Для датских правителей этого периода не были тайной преимущества крепостей. Возрожденная великая датская стена Даневирке Харальда Синезубого, стены X века вокруг Хедебю и пиратский центр йомсвикингов в районе Волина – все это иллюстрирует значение, которое они придавали таким оборонительным сооружениям. Даже на Руси в конце X века Владимир построил «грод», чтобы защитить свои земли на юге от набегов печенегов. Очевидно, в Польше «гроды» подчинялись чиновнику, назначенному