правительством. Его называли zupan, а его обязанности и полномочия были схожи с портовыми старостами (бригадирами) в Англии и германскими кастелянами. Он не только командовал гарнизоном замка, но также регулировал торговлю и управлял прилегающими территориями от имени монарха. Возможно, аналогичная система существовала на Руси. И в Норвегии в конце X века тоже были сформировавшиеся поселения под властью королевского чиновника. К 950 году Северная Европа была землей крепостей, или основанных на старых римских или славянских фортификационных сооружениях, или новых.

Какова была связь между этими крепостями и растущими торговыми центрами того времени? Был ли замок, бург или боро центром, вокруг которого выросли европейские города? Здесь следует остерегаться поспешных обобщений. Определенно, эти фортификационные сооружения оказывали влияние и на старые, и на новые поселения, на wicks, portus и т. д. в Северной Европе. Они давали защиту в тот век, когда она была очень нужна. В некоторых регионах, таких как Англия, Скандинавия, Германия и славянский восток, они служили административными центрами, где чеканились монеты и отправлялось правосудие. В меньшей степени это относилось к крепостям во Франции и Нидерландах. Такая деятельность повышала экономическую значимость подобных центров и способствовала экономическому развитию региона. Отдельные крепости, такие как некоторые сооружения в Ирландии, Брюгге во Фландрии, а также боро, бурги и гроды в Англии, Германии и Польше, могли стать семенами, из которых новые поселения впоследствии выросли. В других случаях, таких как Гент и Саутгемптон, каролингский portus переместился к недавно возведенной крепости.

Но так же нередко portus или торговый центр предшествовал появлению фортификации, как в Туре, Орлеане, Маастрихте, Вердене, Пуатье, Кёльне, Лондоне, Вормсе, Майнце, Уинчестере и Хедебю. Важно отметить, что довольно мало крепостей X века развились в городские центры. Города создавались сельскохозяйственным ростом, промышленностью и торговлей, а вовсе не фортификационные сооружения и правительственная активность. Присутствие крепостей там, где и без того была развита торговля, в некоторых случаях могло ускорить процесс, но крепости не создавали торговые поселения – да и как они могли это сделать? Это делали экономические силы, которые правители не могли ни создавать, ни контролировать.

Если в этой гипотезе есть сомнения, свидетельства Англии X века могут оказаться весьма убедительными. Могущественный Этельстан, который строил много боро, создал единственную чистую монету для своего королевства и, интересуясь экономическими вопросами, пытался контролировать торговлю. Возможно, занимаясь этим, он старался увеличить свои доходы от налогов на торговлю. В любом случае, в одном из своих ранних законов он повелел, чтобы вся торговля, объем которой больше нескольких пенни, велась в королевском боро или portus под надзором королевского чиновника. То, что закон неудачен и нежизнеспособен, стало ясно почти сразу, потому что следующим законом была разрешена свободная торговля, при соблюдении определенных минимальных условий, в районах за пределами этих боро. Эту оговорку повторял его преемник Эдгар в последующих законах с некоторыми модификациями. Экономическому росту в Англии X века могли помогать боро, но его никак нельзя ограничивать определенными местами или контролировать через них.

Подводя итоги, скажем, что развитие крепостей и других фортификационных сооружений в Северной Европе было следствием набегов викингов и венгров, правительственной политики таких монархов, как Мешко и Владимир, и развивающегося феодализма такой земли, как Франция. Это развитие не было решающим аргументом за или против экономического роста, который мы видели в Северной Европе рассматриваемого периода. Как и форты, которых было множество на американском Западе во время продвижения к Тихому океану, некоторые крепости способствовали экономическому и коммерческому росту, другие не влияли на экономику и торговлю, а были и те, которые им мешали. Не к крепостям, феодальным лордам, церковникам или монархам, их построившим, мы должны обращаться, говоря о причинах подъема городов и появления зачатков городов в Европе X века. Только усовершенствованное сельское хозяйство, увеличившееся судоходство и развитие международных торговых путей в период с 911 до 985 года заложило основы будущего экономического прогресса.

Глава 7. Датская морская империя и Киевская Русь, 985–1043 годы

Годы 911–985, последовавшие за периодом нашествия викингов, на северных морях были спокойными. Возможно, военно-морское могущество, созданное домом Альфреда в Англии, является причиной передышки в морских конфликтах. Медленный процесс интеграции скандинавов в жизнь территорий, на которых они осели – Франции, Англии, Ирландии и Руси, – вероятно, поглотил всю энергию викингов. Возможно, мирный рост и экономический прогресс этих десятилетий не оставил места или необходимости для проявления воинственности скандинавов. Определенно, сильные монархии Норвегии и Швеции в первые годы X столетия, а также в Дании, Киеве и Польше немного позже, не оставляли благоприятных возможностей для набегов викингов. В любом случае представляется, что до 980 года пиратская деятельность, даже те военные столкновения на море, которые случались, не имели важных последствий. Киевские монархи предприняли одно большое военное наступление на Черном море, второе – на Каспийском. Несколько морских сражений произошло у берегов Норвегии, когда возвысилась новая Дания. Английские, ирландские и англо-датские флотилии курсировали в Ирландском море и у берегов Йоркшира. Однако общий настрой морской активности был коммерческим, а не агрессивным, за исключением регионов Восточной Балтики и вдоль западного побережья Испании и Франции, где некоторые традиции викингов еще сохранились и где не было сильных правительств, чтобы поддерживать порядок. Могло показаться, что интеграция и присоединение Скандинавии, Балтийского региона и Центральной Европы к европейскому миру пройдет быстро и без особых трудностей.

Но вышло не так. Неожиданно в 980-х годах началась новая волна пиратских набегов – на северные моря вернулись дни викингов. Скандинавы вновь взялись за старые привычки и отправились на запад из Норвегии, Дании и Швеции, чтобы разорять Англию и Ирландию, берега христианской и мусульманской Испании. Они искали новые территории к западу от Исландии и добрались до побережья Северной Америки. Из Швеции новые отряды воинов шли на восток, чтобы присоединиться к киевским правителям в последней атаке на Константинополь и мусульманский Серкланд. На Балтике поднялись венды, желавшие уничтожить германскую политическую власть к востоку от Эльбы. Они вышли в море и присоединились к шведским, норвежским и датским флотам в разрушительных конфликтах. Их власть не была сломлена до нападения на Данию в 1042–1043 годах. Короче говоря, эпоха викингов началась снова и продолжалась 60 лет, прежде чем исчезнуть навсегда. Ее последняя волна породила великую морскую империю для датских королей Свена и Кнуда, которая протянулась от Самландии и Швеции до берегов Ирландского моря и была близка к объединению всех регионов Европы, где раньше господствовали флоты викингов. Эта морская империя оказалась эфемерной, но она доказала, что дух викингов не погиб