— К сожалению, это исключено, я не стану тебя катать, это будет выглядеть слишком подозрительно.

— Но у коваров же бывают любимые слуги, мне Крокул рассказывал.

— Это верно. Но ты у меня совсем недавно, у меня нет особых причин делать тебя свободным слугой. Так ковары называют полюбившихся рабов, друзей, если так тебе яснее. Мы ведь не железные и способны сопереживать, уважать других людей, любить их. Сначала Рогдо упрямился, но потом разрешил освобождать некоторых рабов. Так впоследствии образовался ярус ремесленников и торговцев. Любимчики старятся и умирают, их дети уже не являются «любимыми» для хозяев, но, чтобы не брать на душу чувство вины, мы их просто отпускали, давали возможность жить поблизости и приносить пользу нам и себе. Тот же Крокул — это внук одного из таких, не помню уже чей. В ремесленном районе уже много разного народа, но есть и настоящие потомки первых наших слуг. Ну а трущобы хаоров населяет вовсе всякий сброд из лесов и пещер. Это самое дно, сточная канава, туда лучше не ходить пешком.

— Понял. Жаль, что не получится прокатиться.

— Если нам удастся то, зачем ты сюда пришел, то ты еще накатаешься на вимане, — хохотнул Тагон. — Ты спрашивал, не убьет ли нас Рогдо, если прознает об этом разговоре. Так вот, я хочу помочь тебе, Илан. Мне стало омерзительно жить в такой «свободе» и «величии». Пусть он узнает, и моя долгая жизнь завершится. Тогда я наконец смогу проверить, что там, на другой стороне. И пусть произойдет это в попытке изменить наши судьбы, а не в теплой постели через сотни лет мучений. Ты можешь все еще не доверять мне, но я говорю правду и не собираюсь предавать тебя.

Похоже, Тагон не очень рассчитывает на победу. Но по нему видно, что он устал от установившегося порядка и хочет сделать хоть что-нибудь, чтобы изменить свою жизнь.

— Скажи, Тагон, не думаешь ли ты, что мой приход — это знак свыше? Нира так считала и, как показало время, она ошибалась. Я просто хочу убедиться, что ты не повторяешь ее ошибку, — со вздохом спросил я. Ответил он не сразу, но ответил твердо, будто уже давно все решил, но не решался выдать нечто личное.

— Я не считаю твой приход каким-то знаком. Но я точно знаю, что Создатели коснулись тебя и особенно сам Первый. Я уже давно не ощущал его присутствие так четко, как ощущаю сейчас. Именно это чувство, а не твой глупый приход, заставляют старика делать то, что разумный человек делать бы никогда не стал. И Нира тоже чувствовала это, просто поняла по-другому. Позволь, я коснусь тебя? — Я осторожно кивнул, немного опасаясь, что старик перестарался в своих фантазиях. Он встал с кресла, подошел ко мне и аккуратно возложил свою сухую ладонь на мою голову. Закрыв глаза, он вслушался в потоки фиры.

— Да, это правда. Фира, идущая из тебя — на самом деле не твоя. Она чистая, первозданная. И потому она сильнее. Ты наверняка делал успехи в обучении, верно?

— Кажется, да, — неуверенно ответил я.

— Это потому, что твоя фира чище и мощнее. Когда Создатели были с нами, такая фира была у всех магистров. Но когда они ушли, фира изменилась. Но только в тебе я чувствую ту самую густую и мощную фиру. Создатели все еще с тобой. — Тагон убрал руку и открыл глаза. — А значит, я буду помогать тебе до самого конца.

Он отошел и вернулся в свое кресло. Его слова немного взволновали меня и обескуражили. Если раньше я считал себя удивительным и сильным магистром, то теперь выходит, что сила вовсе не моя, а меня кто-то подпитывает, пусть даже этот кто-то — сам Создатель. Зато теперь я окончательно поверил старику.

— Спасибо, Тагон. Я рад, что ты на моей стороне. — Я внимательно смотрел в глаза серокожего. От моего признания они широко раскрылись, обнажив черные края белесых глаз.

— А я буду рад помочь тебе, — ответил он. — Думаю, теперь мы можем приступить. Что я могу сделать?

— Пока не знаю, — честно ответил я. — Я ведь не рассчитывал на чью-либо помощь. Мне нужно подумать.

— Отдыхай, раз так. Завтра утром я вернусь и надеюсь, что к этому времени Создатель поможет тебе найти путь.

Тагон ушел из моей комнаты и поднялся к себе. Он лег в кровать и долго лежал с открытыми глазами, вероятно, обдумывая последние события, а я немного понаблюдал за ним через хин. Можно было подумать, что он тоже сейчас находится в хин и наблюдает за мной. Но он периодически моргал, так что все в порядке. Более не заметив ничего необычного, я вернулся в себя, чтобы немного подумать. И как раз вовремя — в мою дверь тут же постучалась красивая служанка и принесла жареного мяса. На полный желудок размышлять куда веселее.

Глава 19

Что ж, Тагон точно друг мне. Наверное, я доверюсь ему, но про хин и Грогара не расскажу — это слишком важная информация. Старик рассказал много всего интересного, помимо того, что я уже знал. Зато он ни разу не соврал, не утаил ничего. История коваров меня очень впечатлила. Она так жестока и ужасна, что я ощутил сочувствие к серокожим людям. Пройдя через недра земли, выживая там тысячи лет, они уж точно искупили свою вину, как и Грогар. Наверняка они или многие из них чувствуют страшную обиду за отнятое время, которое можно было потратить на праздники и веселье. Конечно, они пошли за Рогдо, ведь он их спас. Они приняли его порядки и условия, но теперь уже не рады этому, а возразить что-либо боятся. Теперь мне стало проще понять этих несчастных людей, и я перестал испытывать ненависть к ним. Ко всем, кроме двоих. И тут мне пришло в голову вновь посетить цитадель Рогдо. Мне все-таки нужно рискнуть и выяснить: владеет ли он хин, или нет. И есть большая вероятность, что нет. Он может контролировать пространство, как мне это показал Тагон, но это умение тесно связано с плотной материей, что не имеет ничего общего с хин.

Через секунду я был в одном из кабинетов Рогдо. Ки с легкостью определял его местонахождение на расстоянии около ста метров из-за огромной энергии, излучаемой броней. Овальная комната с расположенными по периметру хрустальными шарами была пуста и темна. Ни одного окна, ни одного источника света — Рогдо