Я замерла, завороженно разглядывая странное создание. А Шерринар, поняв, что сумел привлечь мое внимание, еще шире распахнул глаза и прохрипел нечто невнятное, кивая головой на что-то за моей спиной.

Я не сразу осознала, что ужасающее создание, надвигающееся на меня из зрачков искусника, не что иное, как жуткая реальность, тварь Света изначального, лезущая из своего потустороннего мира в наш. Пентаграмма все-таки открыла проход…

— Уходим, — прошипел Шерринар, ухитрившийся вырваться из моих когтей, встать и даже схватить меня за руку. — Сейчас здесь будет очень весело…

— А закрыть и запечатать проход между мирами? — поинтересовалась я, невольно подчиняясь этому приказу и начиная отступление спиной вперед по направлению к выходу из подземного зала.

— Жить надоело?

— Ага, — согласилась я. И тут же, взвизгнув, начала заваливаться на пол — под ноги подвернулся проклятый искусник Даерт, и в бессознательном состоянии продолжавший творить пакости окружающим. Шерринар твердой рукой обхватил меня за пояс, но удержать не смог и добился только того, что упали мы вместе, причем он — сверху. Прямо мне на живот, еще ноющий после той отравы, которой меня щедро облил светлый Мастер.

Я взвыла, да так, что даже надвигающаяся на нас потусторонняя тварь приостановилась, с удивлением тараща пяток своих белых глазищ навыкате. Мол, чего это вы, уважаемые? Совсем, что ли, совесть потеряли — оглушать такими воплями окружающих?!

— Помоги мне, нужно воззвать к Тьме изначальной, — задыхаясь, процедила я сквозь зубы, спихивая с себя искусника.

— Ты что? Какая Тьма? Я не…

— Если уж я во время выпускного экзамена смогла заклинание Света сгенерировать, то тебе воззвать к Тьме и подавно удастся! — злобно отозвалась я, пытаясь припомнить теорию работы с изначальными сущностями. Практики школярам не преподавали вообще. Ну да ничего, все у меня получится, жизнь еще и не тому научит!

— Я не уверен, что… — продолжал мяться искусник, шустрым тараканом переползая поближе к двери. Ага, так тебя и отпустили!

— Трус! — Мой голос хлестал не хуже боевого кнута, используемого орками и в умелых руках способного оторвать голову противнику. Шерринар вздрогнул и замедлил передвижение. — Жалкий светлый чистоплюй! Ну, где твои высокоморальные принципы и благородная готовность пожертвовать собой ради других, о которой было сказано так много красивых и пафосных слов?! Да ты только и умеешь, что болтать, а как до дела доходит — сразу же в кусты!

— Что… что надо делать? — спросил оскорбленный искусник, возвращаясь и опуская тяжелые теплые ладони мне на плечи. Я открыто улыбнулась, сверкнув клыками:

— Прежде всего — отвлечь вон ту милую зверюшку и дать мне время для обратной трансформации. А потом… Потом будешь просто повторять все за мной!

«Милая зверушка», словно услышав, что речь идет о ней, трогательно взревела. Да так, что с потолка посыпался мелкий мусор, едва не запорошивший мне глаза. А потом одним ловким ударом сшибла с ног начавшего подниматься Мастера и легко подняла его одним из странных отростков, служащих ей, по-видимому, как конечностями, так и органами обоняния. Я отвернулась — с одной стороны было страшно, а с другой — для трансформации требуется абсолютная сосредоточенность и полное отсутствие внешних раздражителей.

Слишком поспешное превращение в человека тоже не слишком-то приятно, но проходит все же легче, чем боевой метаморфоз. Поэтому очухалась я всего лишь через какую-то минуту и сразу же вскочила на ноги, стараясь не смотреть в сторону потусторонней твари, с утробным ворчанием поедающей моего работодателя. Ну что ж, остается только надеяться, что через проход между мирами не полезут ее милые родственники, друзья и знакомые…

— Постарайся не думать ни о чем, — начала я руководить действиями Шерринара, бестолково уставившегося на то, что осталось от нашего начальника. — Состояние должно быть примерно таким же, как если бы ты взывал к Свету. Вот только вместо радости в душе нужно сконцентрировать равнодушие и любовь к себе.

— Я не могу! — истерично выкрикнул мужчина, опуская уже поднятые для плетения пассов руки и закрывая лицо ладонями. — Я же светлый, как ты не понимаешь! Я не могу!

— Сможешь! — жестко отозвалась я. — Сможешь! А иначе — грош тебе цена!

Скрежещущие металлические нотки моего голоса отрезвили искусника, он прекратил ломать комедию и воззрился на меня, как на настоящее порождение скверны и зла, отравляющее своим смрадным дыханием весь мир. Да плевать, пусть хоть возненавидит меня, лишь бы взялся за ум и принялся задело, одной мне однозначно не справиться, ведь теорию работы с изначальными сущностями я плохо помню, а уж про практику и говорить нечего — ее у меня попросту никогда не было. Единственное исключение составил экзамен, но сейчас я, как ни старалась, не могла вспомнить, как же мне удалось сгенерировать заклинание Света изначального на магическом ристалище. Видимо, жить очень хотелось. Ну, так и сейчас хочется. Значит, все получится!

— Слушай дальше! Ты должен понимать, что весь мир рухнет, если с тобой случится хоть что-нибудь, — продолжила я инструктаж, закрывая глаза, дабы не отвлекаться на дивное создание, надвигающееся на нашу парочку, по-прежнему едва ли не сидящую на искуснике Даерте, который то ли был без сознания, то ли очень успешно притворялся. — Ты — центр мироздания, его основа и опора, то, ради чего существуют все окружающие…

— Так вот что такое Тьма, — прошелестел рядом тихий неверящий голос Шерринара. — Это не просто зло, это еще и эгоизм и себялюбие…

— Нет. Тьма — это не то, не другое и не третье. Это просто свобода, — ответила я. — Свобода от всего, в том числе от предрассудков, запретов и зависимости от мнения окружающих.

Громкий рев напомнил, что мы выбрали несколько неподходящее время и место для расстановки акцентов в извечном споре между светлыми и темными. Шерринар ахнул и попятился, принудив к тому же меня. А из пентаграммы уже лез номер второй — такой же трогательный и очаровательный, как первопроходец, разве что не бежево-желтый, а синевато-коричневый.

— Надо срочно закрывать проход, иначе они по всей Школе разбегутся! — крикнула я, стараясь перекрыть жуткий рев, коим первая тварь поприветствовала соплеменника. — Ты сможешь?

— Теоретически представляю, — напряженно выдохнул искусник, глядя то на меня, то на порождение ирреальной фауны потусторонних миров, неспешно шествующее к нам.

— Отлично. Я попытаюсь отбросить их на пентаграмму, а ты запечатай проход, — приказала я, концентрируясь. Уж лучше сама к Тьме изначальной воззову, чем Шерринара заставлять буду, все равно из-под палки, да еще с первого раза, у него ничего путного не получится.

— А ты сумеешь? — усомнился искусник, лихорадочно выплетая какие-то пассы.

— Куда ж я денусь?! — пожала плечами я. — В самом крайнем случае сама провалюсь туда и утащу этих гадов за собой. Ты, главное, не теряйся и проход вовремя закрой.