Павлу относительно испытания за истину, [ожидающего его]. Но он не обратил внимания на них, поспешая соединиться со Христом по ипостаси зримых благ, после того как прошел уже посредством веры [все] сущие».

9 Греч. της έ κκλησίας βαθμούς. В это выражение преп. Максим вкладывает широкий смысл церковного благочиния, в частности представление о превосходстве апостольской степени (чина) над пророческой.

Вопросоответ 30

1Схолия 1: «Крещение Господне, по его словам, есть полное умерщвление нашего произволения по отношению к чувственному миру, а чаша – наше отречение и от самой здешней жизни ради истины».

2 Предполагается, вероятно, что наше произволение после грехопадения тяготеет преимущественно к тварному миру, делая выбор лишь между различными частями и вещами его. Ср. одно рассуждение преподобного отца: «Ныне человек осуществляет движение либо вокруг бессловесных фантазий (πέρί φαντασίας άλογους – «окрест неразумных мечтаний». – А. С.) страстей по причине прельщения сластолюбием, либо вокруг логосов искусств (т. е. ремесел. – Пер.) по причине вызванных обстоятельствами нужд, либо вокруг природных логосов из [числа] законов природы ради научения, из которых ничто в начале, разумеется, не притягивало к себе человека, ибо он был выше всего этого. Ибо таким подобало быть [созданному] от начала, ничем абсолютно не увлеченным из числа того, что ниже его, или вокруг него, или в нем [самом], но стремящемуся к одному лишь совершенству неудержимого движения к тому, что выше его, – я имею в виду Бога, – всей силой [своей] любви» (Преп. Максим Исповедник. Амбигвы к Иоанну, 115 // Преподобный Максим Исповедник. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы) / Пер. с греч. архим. Нектария. М., 2006. С. 321).

3 Хотя эти искушения и «добровольны», но они παρά προαίρεσιν, то есть не бывают результатом нашего сознательного выбора, а возникают έκ περιστάσεως («из обстоятельств»).

4Схолия 2: «Он говорит, что истина есть божественное ведение, а добродетель – подвиги, которым предаются за это ведение принадлежащие ему. И кто ради ведения терпит труды добродетелей, тот не тщеславится, зная, что истина по природе [своей] не ограничивается [этими] трудами, ибо первое по природе не описуется вторичным. Тот же, кто ревностно предается ведению из-за подвигов ради него, естественно, тщеславен, поскольку он считает, что [победитель] увенчивается венками до тяжких усилий в поте лица своего, и не видит, что труды ради венков, а не венки ради трудов. Ведь всякий путь познания (μέθοδος) по природе своей остается в пренебрежении у имеющего обыкновение класть конец тому, к чему еще надо усиленно стремиться, или у считающего, что он положил такой конец».

5 Согласно преп. Максиму, в иерархии ценностей добродетель занимает более низкое место, чем истина (ведение, гносис), так же как деятельное любомудрие является подготовительной стадией к естественному созерцанию. Но в то же время vita practica и vita contemplativa (жизнь деятельная и жизнь созерцательная) тесно взаимосвязаны и неотделимы друг от друга. Поэтому первая в учении преп. Максима приобретает куда большее значение, чем у Евагрия Понтийского. Как первая ступень трехчастной схемы духовного преуспеяния, завершающегося мистическим богословием, vita practica является решающей и определяющей для двух последующих ступеней (см.: Thunberg L. Microcosm and Mediator. The Theological Anthropology of Maximus Confessor. Lund, 1965. Р 352–363).

Вопросоответ 31

1 Греч. τυπικως άλλ’ ούκ άληθως. Здесь преп. Максима можно сравнить со св. Мелитоном Сардийским, который говорит: «Ибо и спасение Господне, и истина были предызображены (προετυπώθη) в народе [Израильском], а догматы Евангелия были предвозглашены законом. Ведь народ [сей] был как бы предызображением эскиза (τύπος προκεντέματος), а закон был словно буквой притчи; но Евангелие есть объяснение и исполнение закона, а Церковь – вместилище истины. Предызображение (τύπος) было ценным до истины, а притча – достойной удивления до толкования. И так оно и есть: народ [Израильский] был ценен до того, как воздвиглась Церковь, а закон вызывал удивление до тех пор, пока не просиял свет Евангелия. Но когда воздвиглась Церковь и предстало Евангелие, то предызображение истощилось, передав [свою] силу истине, а закон исполнился, передав [свою] силу Евангелию» (Свт. Мелитон Сардийский. О Пасхе, 39–43 // Meliton de Sardes. Sur la Paque. Р. 80–82).

2 Греч. πάσης της μυσταγωγούμενης των προνοουμένων παιδαγωγίας. Эриугена переводит: «неизреченный совет о воспитании опекаемых во всяком таинственном учении» (omnis mystice doctrine provisorum pedagogie ineffabile concilium).

3Схолия 1 (Эр.): «Он говорит, что [этот ум] недостоин был стать храмом Божиим вследствие телесной материальности и плотяности души. Ведь таковы суть дебелые символы, несхожие с Богом, а поэтому следует возводить храм Ему из [вещей], естественно подобающих и подобных себе».

4Схолия 2: «По его словам, и пекущийся только об одном внешнем виде (μορφήν) ведения, который есть просто слово (ψιλος λόγος), и пекущийся [только об одном] образе (εικόνα) добродетели, который есть просто привычка (ψιλον ηθος), являются иудеями и чванятся [только] образами (τύποις) истины».

Вопросоответ 32

1 Так цитирует преп. Максим это место Священного Писания.

2 В переводе фразы: ταίς κατα νουν έφόδοις (букв.: средствами или методами ума) – мы следуем за Эриугеной (secundum intellectum contemplationibus).

3Схолия 1: «Он говорит, что кто зрит дух Писания без [Его] образов и смыслы твари без [их] внешних ликов одним только умом, свободным от действий чувства, тот обретает Бога, пребывающего в духе Писания как Причина благости, в смыслах сущих [вещей] – как Причина силы, а в нем самом – как Причина мудрости. Ибо смыслы, которые произошли из Сущего, повествуют о силе Творца и о духе Писания; они открыто провозглашают премудрость Создателя, возводят заблудившихся к обожению, возвещают о благости Начертавшего [Писание] и о нашей умозрительной способности, непространственным образом вмещающей в себя логосы созданных [вещей]».

Вопросоответ 33

1Схолия 1: «Он называет безвидным Царством [Божиим] простую веру, не обладающую Божественным подобием, [проистекающим] из добродетелей; а [просто] Царством [Божиим] он называет веру, через дела стяжавшую Божественный лик благости».

2Схолия 2: «Он говорит, что вера есть недоказуемое ведение. Если же ведение недоказуемо, то вера есть превышеестественная связь, посредством которой мы неведомым и недоказуемым образом соединяемся с Богом в премысленном единении».

3Схолия 3: «Ум, воспринимающий непосредственное единение с Богом, обладает силой, полностью предающейся, в соответствии с естеством, тому, чтобы мыслить и быть мыслимой. И когда он расторгает ее, мысля что-нибудь из того, что после Бога, то впадает в