Взревел мотор.

Такси сорвалось с места.

Под действием всемирного закона тяготения меня вжало в мягкое кресло. В боковых динамиках заиграла тихая мелодичная музыка.

– Они тебе нравятся?

– Кто они?

Я не смог вовремя сообразить, о чем идёт речь. Но уверен, что на это и был рассчитан данный запрещённый приём.

– Мои глаза.

Очевидно, материальные удобства заставили меня расслабиться, что в свою очередь позволило моей спутнице проявить некоторую свободу воли. Пришлось быстренько поставить ее на место.

– А что с ними не так?

Девушка побледнела. Мне захотелось рассмеяться, но я всеми силами сдержался.

«Так просто сбить твою спесь».

В душе я все равно смеялся.

«Ха-ха-ха!!!»

Девушка погрустнела. Огонёк в глазах притух.

«Ха-ха-ха!!!»

Шофер прибавил громкости в динамиках.

Было приятно.

Мягкая кожа подголовника, приятные ритмичные звуки в ушах. И девушка, которая насуплено ждала, что я ретируюсь и извинюсь за своё плохое поведение.

«Я – принцесса», – говорил её негодующий взгляд, – «И я хочу соответствующего царского обращения».

«Хоти дальше», – подумал я, но не сказал.

Я вообще ничего не сказал, и даже не смотрел в её сторону. Я наслаждался процессом и был доволен самим собой. За окном мелькала ночная Москва. Огни, огни, огни, светофоры…

– У тебя вот глаза цвета неба после дождя…

Неожиданно. Но вполне закономерно. И приятно.

– Спасибо.

Я оторвал взгляд от видов ночной Москвы. Теперь я снова смотрел на свою очаровательную спутницу. За время моего эмоционального отсутствия она успела подсесть ко мне поближе. Её рука нежно гладила предплечье моей левой руки. Глаза горели сильнее прежнего. Влажные губы манили…

«Сейчас», – решил я и наклонился в её сторону.

Сначала я почувствовал её тяжелое дыхание, а потом наши губы соединились.

«Волшебство».

Я двигался плавно, без лишнего давления. Сначала коснулся нижней губы, затем верхней, после опять нижней, пустил в ход язык, но не был агрессивен. Плавное движение, да и только. Плавное движение без начала и конца. Мои глаза самостоятельно закрылись от нахлынувшего на меня наслаждения. Дыхание перестало быть тяжёлым. Кажется, оно вообще остановилось.

«Волшебство».

Мне нравилось то, что мы делали. И ей вроде бы тоже. Не переставая со мной целоваться, она гладила руками мои плечи, грудь, спину… Мне было очень приятно. Но увлекаться я тоже не собирался.

– Мне нравятся твои сережки, – я произнес тихо, придыханием.

Творческий процесс наконец-то позволил мне снова дышать. Он же требовал от меня некоторого разнообразия в поступках. Именно поэтому мне и пришлось оторваться от сладких губ прекрасной девушки, являющейся моим секретным заданием. А потом я коротким беглым взглядом посмотрел на её шею, щёчки, мочки ушей…

«Неплохо выглядят», – подумал я, – «Значит, все остальное будет несложно провернуть».

– Спасибо, – девушка смотрела на меня влюблёнными глазами.

Я снова не сразу понял, о чем идёт речь. Потом конечно до меня дошло, что это благодарность за комплемент. Но тот момент короткого мысленного замешательства мог запросто выйти мне боком. К счастью, я своевременно перекрутил тематику разговора и прикинулся задумчивым меланхоликом в стиле Байрона:

– О, да! Любимая, родная, ты так красива – нету слов. И птица певчая чудная об этом песенки поёт в моем саду души и сердца…

Девушка растаяла.

– Любимая? Родная?

Боже, она была сражена на повал.

– Ты серьёзно?

– Конечно.

– Очень мило.

Она смотрела мне в глаза. Смотрела, смотрела, смотрела…

И не находила слов для реплики. Слишком много бурных сильных чувств я пробудил в данной женской сущности коротким поэтическим фрагментом. И в результате ей теперь было сложно совладать с самой собой. Даже правильнее сказать, невозможно.

«А он ведь все правильно рассчитал?» – подумал я обо всех тех тактических рекомендациях профессора, которые теперь приносили плоды.

Так и не найдя слов, девушка плавно и игриво погрузилась обратно в мои объятия. Наши губы снова соединились. И я с ещё большей страстью ощутил их вкус. Наверное, именно сам вкус и был главным возбуждающим элементом процесса. Кажется, прежде я обозначил их эпитетом «сладкие». Однако на деле они вроде бы и вовсе не имели вкуса. И в тоже время воспринимались как «сладкие».

«Чушь какая-то!..», – я думал об этом между делом и недолго.

Я быстро смог найти себе занятие поинтереснее…

«В бою не сдаётся наш гордый «Варяг»!» – медленно, но верно я действовал, пробираясь как можно глубже под юбку.

Внезапно девушка остановила процесс лобызания. Она чуть-чуть отстранилась и очень серьёзно на меня посмотрела. Казалось, вот-вот из её рта вырвутся гневные упреки в мой адрес.

Типа:

– Ты что это задумал, подлец!

Или:

– Не ожидала от тебя такого скотства!

И в обязательном порядке:

– Я не такая!!!

Но ничего из этого так и не прозвучало, потому что я опередил её своей фразой:

– Серо-зеленые.

И тогда она молча вернулась к нашим сладким поцелуям, позволив мне тем самым без нареканий играться с её клитором.

Медленно, медленно, медленно…

Сладко, сладко, сладко…

Но вдруг такси сотряс резкий неожиданный удар.

Он был настолько сильным, что я едва не сломал себе шею о подголовник впереди расположенного кресла.

К счастью, мне повезло, и удар пришёлся на правое ухо. Оно немного амортизировало силу удара.

– Черт! – разозлившись, воскликнул я.

Глаза зажмурились от приступа дикой боли. Приложив ладонь к пострадавшему уху, я попытался ограничить иррадиацию боли. Однако мое действие почти не повлияло на силу моих мучений. Плюс в голове звенело как от звона колоколен.

– Что случилось?!

Понятное дело, что мой вопрос в первую очередь был адресован к водителю автомобиля. Ведь это он вёз меня и мою спутницу по улицам ночной Москвы. А значит, он отвечал за все неудобства и форс-мажоры.

– Идиот!!!

Но ответа не последовало.

– Слышишь?

Было больно. Но я все равно постарался открыть глаза, чтобы пообщаться с безалаберным водителем.