Мне можно было только надеяться, что когда-нибудь круговерть в поле моего зрения остановится, и я смогу увидеть образы без сине-салатовый ряби и искаженного вращения…

– Бух!!!

Секунду я не мог понять, что это только что было: новый звук, новый скрип или же очередное болезненное восприятие происходящего вокруг меня сумасбродства.

Но вот секунда прошла, я посильнее поморгал и обнаружил у себя под носом прекрасный мягкий синий бархат.

«Вот так новость!» – подумал я, пытаясь приподняться.

И в этот момент на мой затылок нежно опустилась мягкая женская ладонь.

– Милашка, – произнёс мягкий женский голос.

– Да ну…, – ответил я, не веря своим ушам.

Глаза пошли в ход чуть позже.

– Я…

Но нет. Далее все произошло совсем не так, как я уже успел себе запланировать.

«И чему я удивляюсь?»

– Рад, что вы очнулись.

На меня смотрело странное мужское лицо.

– А то я уже начал было беспокоиться…

Мужчина не был мне знаком.

Рыжеватые волосы, рыжеватая щетина, огромные мешки под серо-зелёными глазами, пухлый нос, пухлые губы…

– Кто вы? – спросил я.

– Не помните? Мы же с вами уже встречались?

– Думаю, я бы это обязательно запомнил…

Рыжеватая персона мне не понравилась с первого взгляда, а потом еще приплюсовались его странные утверждения и бело-голубая клетчатость на потолке…

– Данный разговор меня не возбуждает.

Я лежал на спине в уже знакомом кресле с тем ощутимым отличием, что ноги и руки были свободными от пут.

В связи с этим у меня была большая надежда, что предыдущие экзекуции не повторятся.

– Что я здесь делаю?

Я был резок. В первую очередь потому, что инстинктивно испытывал страх.

– Вы потеряли сознание. Я хотел удостовериться, что ваше состояние не угрожает вашей жизни или здоровью.

– Моё состояние?

– Да. Все-таки технология экспериментальная.

Рыжеватый тип утверждал странные вещи.

«Я потерял сознание?»

– Я потерял сознание?

– Да.

Я рефлекторно ощупал ладонью голову.

– Наверное, это случилось, когда я упал на сцену…

– Вы не падали на сцену. Да и вообще не было никакой сцены.

– Что?!

Очередное странное утверждение из чужих уст заставило меня подскочить в кресле.

– Как это не было?!

Моя агрессия заставила моего собеседника отступить на два шага назад.

– Что за бред?! – я продолжал сыпать негативом.

– Это не бред.

Рыжеватый тип не смеялся, не улыбался, не ухмылялся… Он был совершенно серьёзен и не давал повода в себе сомневаться.

– Вы потеряли сознание, едва я появился в поле вашего зрения, – сказал он.

Я попытался структурировать свои воспоминания, единовременно изучая бегающим взглядом бело-голубую плитку на стенах, полу и потолке. В этот момент мне хотелось увидеть промеж деталей нечто новое. Возможно, правильный ответ…

– Вы и есть профессор? – неожиданно предположил я.

Рыжеватые волосы, рыжеватая щетина, огромные мешки под глазами, пухлые нос и губы, странная манера общения, от которой складывается впечатление, что ему известна вся подноготная происходящего в мире – все это ускользнуло от меня в то самое мгновение, когда моё внимание сосредоточилось на маленькой эллипсоидной сцене, устланной великолепным синим бархатом.

– Да.

– Ахолай Лес?

– Именно.

– Рад знакомству.

Я попытался подняться с кресла.

– Не торопитесь. Вы ещё не готовы?

Мне удалось сесть. Большего мне не позволили. Но и рот не заткнули.

– Не готов к чему?

Слова рыжеватого профессора заставили меня уделить особое внимание выражению его лица. Оно было спокойным, вежливым, учтивым, и в то же время в глазах присутствовал некий дьявольский огонёк.

Так что стоило мне задержаться взглядом на его лице подольше и тогда первое впечатление о человеке трасформировалось в совершенно иное, разительно отличающееся от первого. Теперь уже передо мной стоял не занудный академический хрен, пытающийся дрожащими руками отпоить меня валерьянкой после злополучного обморока. Теперь это был человек с большим-большим секретом.

– Что вам нужно?

Я все ещё пытался выбраться из кресла.

– Успокойтесь.

Рука профессора легла на моё левое плечо и воспрепятствовала моему желанию оказаться на своих двоих.

– Ещё рано.

– Рано для чего?

Мне не ответили. Видимо, я сам должен был что-то определить в бесовском блеске глаз. Но я не хотел гадать. Я хотел знать.

– Где Брид Нитшез? Где Наташа? Я требую ответов!

Мои глаза тоже поблескивали, но не загадками, а гневом.

– Зачем я здесь? Зачем вы…, – у меня было много вопросов.

А ещё у меня было много негодования, раздражения, претензий. Я вертел головой, пытался жестикулировать, брыкаться, противостоять руке, назидательно лежащей на моем плече. Но меня успокоила одна простая фраза:

– Это она меня попросила.

Я замер. Мои эмоции впали в ступор. Я не понимал…

– Я не понимаю…

Три коротких слова приглушённо сорвались с моих губ. Внутри что-то оборвалось, и я почувствовал внутри себя глубокую и холодную пустоту. Извилины тут же принялись усердно работать, заставляя мозг кипеть похлеще гигантского парового котла. Я пытался морально переварить только что услышанное…

– Что означают ваши слова?

Я все ещё сидел в бело-голубом клетчатом кресле, свесив ноги в бок. И рыжеватый профессор Ахолай Лес тоже все ещё стоял передо мной, держал свою руку на моем плече и интриговал меня своим взглядом.

– Вы…

Это было тяжело, но я все же сумел себя перебороть и сумел совершить попытку произнести вслух то, что и так уже было понятно моему внутреннему «я».

– Вы…

– Да.

Рыжеватый тип Ахолай Лес оборвал меня на полуслове. Видимо он не входил в число сторонников долгих и утомительных диалектических бесед. Я же напротив…

– Это точно?

Мне хотелось полного, развёрнутого, детализированного ответа, который исключил бы любую малейшую вероятность существования каких-либо иных версий окружающего мира.