— Здравствуй, любимая, — приветствовал женщину Игнатов. — Как съездили?

— Спасибо, дорогой, все было замечательно, — ответила женщина. — Олеся в восторге и от Красной площади, и от зоопарка.

— А ты?

— Я тоже, хотя все это уже неоднократно видела.

— Чем же вы теперь занимаетесь? — продолжал вопрошать Игнатов.

— Я на кухне ужин готовлю, а Лена в комнате Олесе книжку читает.

— Какую? — удивился Игнатов, который знал, что в его доме детских книжек отродясь не водилось, а были взрослые книги из библиотеки его матери.

— Представь себе, «Анну Каренину». И знаешь, она ей нравится.

— Конечно, это же классика, — нашелся, что ответить, Игнатов.

— А ты откуда звонишь — из отделения? — наступила очередь женщины задавать вопросы.

— Нет, из одной конторы. Представляешь, опять сижу в архиве и копаюсь в бумагах, как тогда с тобой в Киеве.

— А молодой архивистки рядом с тобой нет?

— Есть, но она пожилая и ушла в другой кабинет, чтобы мне не мешать.

— Тогда я спокойна. Во всяком случае, ты сидишь, а не гоняешься, высунув язык, за преступниками.

— Дорогая, я же тебе уже говорил, что работа у меня в основном бумажная — сиди себе, пиши отчеты и ковыряйся в архивах.

— Ну, да, а позавчера ты откуда такой весь измазанный и рваный пришел?

— Это я в отделении с лестницы упал — я же рассказывал.

— Видно, крутая у вас лестница, если ты не только коленки на брюках ободрал, но и рубашку в двух местах порвал. Впрочем, будем считать, что я тебе поверила. Тебя когда ждать?

— Думаю, еще часик-другой здесь проваландаюсь, — ответил Игнатов, а сам машинально возобновил просмотр учетных карточек.

— Значит, к ужину успеешь?

— Постараюсь, — обнадежил женщину Игнатов.

И в этот момент в его свободной руке оказалась карточка, с которой на него глядела фотография того самого регбиста, что сбежал от него позавчера на проспекте Мира.

— Дорогая, договорим после, — наскоро простился с любимой Игнатов и повесил трубку.

Сомнений быть не могло — с фотографии размером три на четыре на него смотрел мужчина, которого он видел уже дважды: больше недели назад на конспиративной квартире на Домодедовской улице и позавчера в квартире убитого нумизмата. У мужчины был тот же колючий взгляд, широкий лоб с ниспадающей на него челкой, прижатые к вискам уши и тяжелый подбородок. Вот только нос был нормальный, не сломанный. Но этот факт мог объясняться легко — фотография могла быть сделана до того, как регбисту сломали нос. Вот и текст в карточке указывал на это — мужчина числился в команде «Фили» с 1976 по 1980 год в качестве игрока, после чего перешел на административную должность. Значит, фотография была сделана около пяти лет назад, когда нос у него еще был нормальный. Звали мужчину Тарас Казимирович Левко, он родился 2 ноября 1953 года во Львове. В Москве проживал по адресу улица Кулакова, дом 7.

Игнатов снова потянулся к телефонному аппарату. Но на этот раз он позвонил не домой, а в родное 160-е отделение милиции, а если быть точным — в свой кабинет, который он делил с инспектором угро Василием Зайцевым. На удачу, тот оказался на месте.

— Василий, салют, как самочувствие? — поинтересовался Игнатов.

— Спасибо, твоими молитвами, — ответил Зайцев. — Но ты же не только для этого звонишь, чтобы моим здоровьем поинтересоваться?

— Всегда ценил тебя за проницательность. Пробей, пожалуйста, где у нас улица Кулакова?

— А чего пробивать, я и так знаю — в Строгино. У меня там неподалеку теща обитает.

— Это та, про которую анекдоты сочиняют?

— Про мою не сочиняют — она золотая женщина. А тебе зачем эта улица понадобилась?

— Давай бери ноги в руки и шуруй туда — я, кажется, лежбище нашего регбиста нашел. И ствол прихватить не забудь. Встретимся у выхода из метро. Кстати, какая станция там ближайшая?

— «Молодежная». Может, подмогу из РУВД запросить — чего одним соваться?

— Пока они зашевелятся, уже завтра наступит. Так что придется самим его брать.

— А про голубой «мерс» спросить не хочешь? — коллега напомнил Игнатову о деле, которым он занимался последние два дня — пробивал по спецканалам возможного владельца того «мерседеса», который засветился возле конспиративной квартиры на Домодедовской улице.

— А что, уже есть результаты? — удивился Игнатов, после чего объявил: — Тогда расскажешь о них, когда встретимся у метро.

Игнатов положил трубку на аппарат и, сложив учетную карточку регбиста вчетверо, засунул ее в задний карман брюк. Надо было торопиться, хотя шансов застать этого человека на месте было не много — после погони на проспекте Мира он вполне мог сменить место жительства. Но надежда всегда умирает последней.

Геннадий Красницкий давал в раздевалке последние наставления команде перед выходом на поле, когда в помещение буквально ворвался Амредин Кареми и радостно сообщил:

— Собрался почти полный стадион — около двадцати тысяч зрителей! Невероятно!

— Почему же, Амредин — просто люди в Афганистане соскучились по футболу, — тоже не скрывая своей радости, ответил Красницкий.

Сегодня должен был состояться дебют его команды — вновь собранной сборной Афганистана по футболу. Правда, соперником у нее была любительская команда студентов Кабульского университета, но такова была специфика сложившейся в стране ситуации — собрать еще одну профессиональную футбольную дружину в период гражданской войны было невозможно. Поэтому было решено провести контрольный матч с заведомо слабым соперником, но особо его не «мутузить» — игра ведь товарищеская. Причем были сомнения, придет ли на эту игру рядовой зритель. А вышло вон как — собрался почти полный стадион!

Когда команды вышли на зеленый газон (правда, с большими проплешинами в виду отсутствия должного ухода), трибуны взорвались громоподобными аплодисментами. Среди зрителей были люди разных возрастов — и дети, и молодежь, и даже седобородые старики. А на самой верхотуре стадиона пристроился тот самый человек, который внимательно наблюдал за тренировкой «сборников» во время приезда к ним узбекского министра спорта Мирзоалима Ибрагимова. Сегодня он тоже не менее пристально наблюдал за происходящим и даже что-то записывал в маленький блокнот, который держал на коленях.

Между тем особенный восторг у публики вызвали игроки сборной Афганистана, облаченные в уже утвержденную местным Спорткомитетом официальную форму — зеленые майки с красной звездой на левой стороне груди и черные трусы с продольной красной полосой по бокам. Эти цвета и звезда были выбраны не случайно — они фигурировали и на национальном гербе Афганистана, утвержденном три года назад.