— Андрей? Что-то случилось? — голос был не сонный, но удивлённый.

— Слушай, а как наша мандала влияет на других людей? И вообще на события в этом мире? — спросил я. — Не может так быть, что я получу что-то, а кому-то не достанется? Что кто-то вообще умрёт из-за цепочки событий, которую мы изменили? Или что мы вообще нарушим ход судьбы или как её там, и случится катаклизм?

Я выпалил всё это на эмоциях ещё свежего сна и, уже произнося последнюю фразу, осознал, как нелепо всё это звучит.

— Андрей, у тебя обострение ЧСВ, что ли? — поинтересовалась Лея. В её голосе явно проскальзывали смешинки. — Кругом тысячи и тысячи людей, которые своими желаниями и действиями меняют ход событий ежедневно. А мы даже не меняем, а перемещаем тебя в ту ветку вероятностей, где желаемое реально. И не просим мирового господства, такого, чтобы весь мир сошёл с рельс. Хотя, я уверена, где-то и такой вариант событий может существовать. Но такие резкие перемещения требуют огромных затрат энергии, а они нам не под силу. Встретишь ты этого некроманта или нет — мир не перевернётся с ног на голову.

— А что случится с той старой веткой вероятности? — спросил я, вставая.

— Продолжит существовать как ни в чём не бывало, — ответила Лея.

— Без меня? — я прошёл на кухню и достал из шкафа банку с кофе.

— Как бы тебе сказать, — Лея замялась. — Не совсем. Ты просто будешь воспринимать другую ветку. Представь, что ты — точка сборки, огонёк лазерной указки, перемещающийся по ковру судьбы.

— Не понимаю, — признался я.

— Да я тоже, — весело отозвалась девушка. — Но это как-то так устроено. Мы путешествуем по плетению всю жизнь, иногда события из прошлого меняются в наших воспоминаниях, но мы не особо замечаем это. Много наших аватаров идут по веткам параллельно или работает только подсвеченная ветка для нас — сложный вопрос. Не для человеческого ума. Я склоняюсь к первому, хотя это и самый мозголомный вариант.

— Да уж, Денис бы, и тот загрузился, — ответил я, заправляя кофеварку.

— Сам спросил, — засмеялась девушка. — А что случилось?

— Дурной сон, — признался я. — Я был тарологом и разрушил мир мандалой.

— Бывает, — протянула Лея. — Не беспокойся, ты не настолько крут. А теперь я, пожалуй, останусь в ветке событий, где успеваю на поезд. Давай, если что, пиши!

— Пока, спасибо за интересный рассказ! — отозвался я и сам поспешил собраться.

На улице в лицо ударил свежий ветер, и кошмар этой ночи уже совсем не казался страшным. И что на меня нашло? Как маленький ребёнок! Или, может быть, это тоже действие мандалы? Сегодня ведь ещё этот дурацкий благотворительный ужин — уж точно отголосок нашего с Леей шаманства. Надо держать ухо востро.

Я отказался выехать на благотворительный ужин пораньше на машине вместе с отцом. Нужно было встретить Катьку на Китай-городе и уже оттуда вместе направиться к банкетному залу. Наверное, будем единственными, кто приедет на метро.

Катька пришла заранее и ждала меня в центре зала в том самом платье, что выбрал отец. В реальности оно и вправду неплохо на ней сидело и казалось невзрачным только на фото. Телесного цвета верх покрывала тёмная вышивка, и выглядело, будто Катька надела уж очень откровенный корсет, который плотно обхватывал фигуру, а юбка в серый поблескивающий горошек оказалась лёгкой и постоянно колыхалась на ветру, открывая стройные ноги.

Я же надел один из своих обычных костюмов, в которых хожу на работу. Не знаю, модные ли они, но точно дорогие.

— Отличное платье, тебе идёт, — похвалил я.

— Спасибо, оно сдержанное, но с изюминкой из-за фатиновой юбки и верха с вышивкой. Это из наших остатков, одна из популярных моделей этого года, — вздохнула Катька. — Дрю, у меня для тебя кое-что есть. Модный штрих.

Она достала из сумочки галстук. Чёрный с каким-то синим узором. Если быть точнее — с затейливым пересечением полосок синего всяких разных оттенков.

— Тебе очень подошёл бы — под глаза. А то серый здесь как-то не особо смотрится.

Я посмотрел на галстук. В принципе, ничего. Может, она даже права.

— Хорошо, я это надену, но только с одним условием!

Катька испуганно хлопнула глазами. И чего это она стала такая шуганая?

— Ты больше не будешь назвать меня «Дрю», никогда.

— А… что? — Катька замялась. — А почему?

— Да потому что не нравится мне. Сто раз тебе говорил: Дрю и Андрюша — не люблю!

— Правда? — Катька, казалось, совершенно искренне удивилась. — А я думала, это только для других. А для нас с тобой можно, как отдельный вариант имени для близких. Ну, раз мы теперь не близкие люди — то да.

Вид у неё был такой, что сейчас заплачет.

— Мне просто не нравится ни от кого это слышать. Какие-то три буквы, недоимя. Есть вполне отличный вариант: Андрей, — прояснил ситуацию я. — А неблизкие зовут теперь меня по имени-отчеству, Андрей Евгеньевич. От тебя я этого не прошу.

— Хорошо, Дрю… — Катька спохватилась и закрыла рот рукой, — то есть Андрей!

— Так-то лучше, — я протянул руку за галстуком.

Мы подошли к аркам Гостиного двора, и я заметил вывеску фонда и охрану. Конечно, мне пришлось предъявить пригласительные. Отец загнул, не мог меня каждый охранник знать в лицо. Я отдал Катьке её конвертик, и она с удовольствием погладила чёрную глянцевую бумагу. Или с надеждой.

Признаться, я ни разу не был в Гостином дворе и удивился, что отец, вместо того чтобы арендовать что-то поскромнее, но целиком, выбрал треть зала здесь, поделив его с посторонними мероприятиями. Несолидно как-то. Часть зала была отгорожена чёрной ширмой, и за ней шли какие-то приготовления, ещё треть также была закрыта, там люди в униформе катали вешалки со шмотьём. На отцовской трети стояли столики и прогуливалось довольно много народу. Столики пока пустовали, и народ собирался в кучки и о чём-то болтал. Честно, мне стало не по себе от одного вида этих надутых разряженных индюков. Они все блестели украшениями, шикарными вычурными нарядами, но создавали впечатление мишуры. Пустышек. Всё казалось фальшивым и наигранным. Может, потому что за очками в шикарных оправах прятались скучающие взгляды? Или портили дело тени под глазами и утомлённые выражения лиц, а-ля «как же мне осточертела эта жизнь», причём поверх всего этого была наклеена белоснежная вежливая улыбка? Я вспомнил, как Данилыч однажды очень точно высказался: когда не хватает блеска в глазах, люди заменяют его блеском побрякушек. Не важно, что это: дешевая бижутерия или бриллианты. Суть одна. Я попробовал посмотреть ауры, пока мы спускались вниз, но свечение так и не появилось. Возможно, его затмил блеск побрякушек.

— Андрей, Катя! — отец вырос словно из-под земли. Конечно, я и не надеялся, что он сразу же кинется знакомить Катьку с владелицей дома моды. Наверняка сначала нужно снести мучения официальной части и пару светских бесед, вести которые мне раньше не доводилось.