По оценкам различных экономистов, смещение индекса потребительских цен в сторону повышения в среднем составляет примерно один процентный пункт или более. Это означает, что, когда индекс потребительских цен отражает 3-процентную инфляцию в год, в реальности она ближе к 2% в год. Хотя может показаться, что разница совсем невелика, последствия весьма существенные. Разница в один процентный пункт в год, взятая за 25-летний период, означает, что в итоге средний американский доход на душу населения занижается почти на 9 тысяч долларов в год. Иными словами, через четверть века реальный доход семьи из трех человек оказывается более чем на 25 тысяч долларов выше, чем указывает официальная статистика по заработной плате.

Беспокойство, высказываемое в СМИ и политике по поводу статистических данных, показывающих снижение реальной заработной платы с течением времени, часто описывает не реальный, а искусственно искаженный факт. Именно в период «снижения реальной зарплаты» потребление среднего американца резко возросло, а его чистое состояние более чем удвоилось.

Еще одна сложность в измерении изменения уровня жизни — тенденция к увеличению вознаграждения за труд в виде получения различных благ на работе, а не в форме прямого повышения зарплаты. Именно поэтому в Соединенных Штатах в те годы, когда «реальная зарплата снижалась», общее вознаграждение росло.

Сравнение разных стран

Те же проблемы, которые возникают при сравнении национального продукта одной страны в разное время, могут возникать и при сравнении продуктов двух разных стран в одно и то же время. Если национальный продукт какой-то страны Карибского бассейна состоит в основном из бананов и других тропических плодов, а какой-нибудь скандинавской — включает промышленные товары и сельскохозяйственную продукцию, более типичную для холодного климата, то как можно сравнивать итоговые показатели, составленные из таких разных элементов? Это уже даже не яблоки и апельсины, а, возможно, автомобили и сахар.

Качественные различия, которые наблюдались в продукте одной страны, произведенном в разное время, можно обнаружить и при сравнении продуктов разных стран, выпущенных в одно и то же время. Например, в Советском Союзе товары, от фотоаппаратов до автомобилей, были печально известны своим низким качеством и нередко технологическим устареванием, как и услуги для советских граждан — от обслуживания в ресторанах до национальной авиакомпании «Аэрофлот». Сравнение советской продукции с продукцией западных промышленных стран точно так же вводило в заблуждение, как сравнение часов индийского производства 1980-х годов (в основном механических) с часами других стран (в основном электронными).

Кроме того, чисто количественный результат увеличения выпуска часов в Индии, произошедший после снятия государством множества экономических ограничений в конце XX века, недооценивает экономический прогресс, поскольку не учитывает резкого улучшения качества индийских часов. То же самое справедливо для индийских автомобилей, телевизоров и телефонной связи, поскольку эти отрасли отреагировали на усиление конкуренции со стороны как местных, так и международных компаний. Качественные улучшения варьировались от быстрого технического прогресса до возможности купить товары немедленно, а не записываться в лист ожидания.

Одни статистические данные преуменьшают экономические различия между странами, другие же их преувеличивают. На сравнение доходов в западных и прочих странах влияют возрастные различия, существующие в определенной стране. Например, медианный возраст в Нигерии, Афганистане и Танзании меньше 20 лет, а в Японии, Италии и Германии — больше 40 лет. Такой громадный разрыв означает, что реальное значение определенных различий в доходе между разными странами может оказаться сильно преувеличенным. Так же как природа бесплатно предоставляет тепло для выращивания ананасов или бананов в тропических странах, тогда как другим государствам приходится оплачивать огромные счета за отопление при выращивании тех же плодов в парниках и теплицах, так природа бесплатно предоставляет молодым то, что крайне дорого обходится пожилым. В статистике национального продукта любой страны учитываются чрезвычайно дорогие лекарства и методы лечения заболеваний, связанных со старением, однако в стране с молодым населением таких вещей требуется меньше. По этой причине статистические данные о реальном доходе на душу населения преувеличивают разницу в экономическом благосостоянии между пожилыми людьми в западных странах и молодым населением стран третьего мира.

Если бы было возможно исключить из национальной статистики все дополнительные инвалидные коляски, кардиостимуляторы, дома престарелых и лекарства от геритола до виагры — все те средства, которые обеспечивают пожилым людям то, что молодым дает сама природа, — то сравнение национального продукта разных стран точнее отражало бы фактический уровень экономического благополучия. В конце концов, пожилой человек в инвалидной коляске с радостью поменяется местами с юношей, которому коляска не нужна, так что о нем нельзя сказать, что он экономически благополучнее из-за стоимости инвалидной коляски, хотя при статистическом сравнении разных стран именно это и подразумевается.

Один из обычных способов сравнить продукты в разных странах — сопоставить их денежную стоимость. Однако это приводит к другим затруднениям из-за официальных обменных курсов между соответствующими валютами, поскольку они могут как отражать, так и не отражать фактическую покупательную способность этих валют. Государства могут устанавливать официальные обменные курсы какими угодно, но это не означает, что фактическая покупательная способность денег будет такой, как они говорят. Покупательная способность зависит от того, что продавцы готовы продать за определенную сумму. Вот почему существуют черные рынки иностранной валюты, где вам предложат за доллар больше местной валюты, чем государство, если официальный обменный курс завышает ее рыночную стоимость.

В стране А продукт на душу населения может оказаться выше, чем в стране Б, при измерении по официальному курсу валют; и наоборот, если мы начнем измерять по покупательной способности денег. Конечно, мы могли бы сказать, что совокупная стоимость продукта страны Б больше, чем у страны А, если бы страна Б могла закупить все, что произвела А, и что-то еще осталось. Как и в других случаях, проблема не в понимании основ экономики, а в словесной путанице, которую распространяют политики, СМИ и прочие лица, стремящиеся с помощью статистики доказать какую-то точку зрения. Например, некоторые утверждали, что в Японии доход на душу населения больше, чем в США, опираясь на статистические данные официальных курсов обмена иены и доллара. На самом же деле на годовой доход среднего американца можно было купить все, что можно купить на среднегодовой японский доход, и остались бы еще тысячи долларов. Следовательно, у среднего американца более высокий уровень жизни, чем у среднего японца. Однако статистика, основанная на официальном обменном курсе, может показать, что средний японец в некоторые годы зарабатывает на тысячи долларов больше, чем средний американец, тем самым создавая ложное впечатление, что японцы обеспеченнее американцев. На самом деле покупательная способность на душу населения в Японии составляет примерно 71% покупательной способности на душу населения в США.