Сасанидские мореплаватели начали совершать переходы в Китай во II веке, и до начала мусульманской эры Убулла в Персидском заливе славилась как «порт, из которого ходят суда в Бахрейн, Оман, аль-Хинд [Индию] и ас-Син [Китай]».[732] Их роль в дальних плаваниях отмечена в отчетах трех буддистов, путешествовавших на запад не дальше, чем до восточного побережья Индии. В 673 году китайский монах по имени Ицзин добрался до Гуанчжоу, где «условился с хозяином персидского судна,[733] чтобы отправиться на юг». Четырьмя десятилетиями позже индиец Ваджрабодхи отплыл[734] в Китай из государства Паллавов в Южной Индии. Сделав остановку на Шри-Ланке — без сомнения, в Мантаи, первом южноазиатском порту на пути между Персией и Китаем, — его корабль присоединился к тридцати персидским кораблям, на каждом из которых было от пятисот до шестисот человек и груз, включавший, помимо прочего, драгоценные камни. О том, что возили персидские мореходы, рассказывал и корейский буддист по имени Хви Чха, который плавал в Индию примерно в 725 году и так описал купцов из Персидского залива:

Тамошние жители имеют природную склонность к торговле; они отправляются на больших судах в западные моря и в южные моря до Страны Львов [Шри-Ланка], где покупают драгоценные камни, отчего про эту страну и говорят, что она — родина драгоценных камней. Они также плавают в страну Куньлунь [Юго-Восточная Азия] за золотом. Еще они путешествуют в страну Хань, прямо в [Гуанчжоу] за шелком и тому подобными изделиями.[735]

Древнейший светский отчет о переходе из Персидского залива принадлежит сирафскому купцу по имени Сулейман аль-Таджир, который совершил торговую экспедицию в Китай примерно в 850 году. Поскольку самые большие суда не могли войти в верховья Персидского залива, на первом этапе путешествия на восток «товары везли[736] в Сираф из Басры, Омана и других [портов], а в Сирафе грузили на китайские корабли. Это потому, что волны в этом море часты, а вода местами мелкая». («Китайские корабли»[737] относятся не к судам, выстроенным в Китае или пришедшим оттуда, а к тем, которые торговали с Китаем, подобно тому как американские и европейские корабли, возившие чай в XIX веке, называли китайскими клиперами.) Первым портом захода на их пути был Маскат на Мусандамском полуострове, где команда пополняла запасы пресной воды перед месячным прямым рейсом в Кулам-Малай (Коллам, Индия). Здесь корабли, идущие в Китай, выплачивали пошлину в тысячу дирхемов. Обогнув Индию и Шри-Ланку, они заходили на Никобарские острова, снова для пополнения запасов воды; здесь же покупали амбру, которую туземцы обменивали на железо. Дальше следовал переход до Калы (вероятно, Такуа-Па на западном побережье Малайского полуострова южнее перешейка Кра), а затем на юг до Суматры. Пройдя Малаккский пролив, корабли могли зайти в буддийское государство «Забадж»[738] (Шривиджая) или плыть напрямик через Южно-Китайское море в Южный Вьетнам или Гуанчжоу. Ко времени Сулеймана мореходы из Персидского залива, по всей видимости, уже не пытались проделать все шесть тысяч миль до Китая на одном корабле. Вдоль всего морского пути происходили значительные перемены,[739] и теперь куда выгоднее было разбивать путешествие в Южную Азию на отдельные отрезки.

Распространение ислама в Индию остановилось после захвата Дайбуля в VIII веке, в частности, и потому, что политическая структура субконтинента претерпевала кардинальные изменения: возникли несколько могущественных государств, из которых одни держались на территориальных захватах, другие — на заморской торговле. Количество индийских династий и княжеств VI века почти не поддаются счету, границы даже самых долговечных постоянно менялись, а неполные исторические записи свидетельствуют, что большая часть этих княжеств и царств существовала очень недолго. Впрочем, к началу VII века в центральной и южной части Индии доминировали две династии: Чалукьев из Карнатаки на юго-западе и Паллавов на юго-востоке. При Пулакешине II Чалукьи завоевали Конканское побережье между Камбейским заливом и современным Гоа и отправили флот в сто кораблей против некоего Пури, возможно, острова Гхарапури (Элефанта) в бухте современного Мумбая. Перейдя через реку Нармада в Северную Индию, Чалукьи двинулись на восток в Ориссу и Андхра-Прадеш. Пройдя весь субконтинент, Пулакешин стал «властелином обоих морей,[740] восточного и западного». Затем он напал на Паллавов, для которых большое значение имела дальняя торговля Бенгальского залива, что вело к частым столкновениям с Чалукьями. Борьба за власть над Южной Индией шла с переменным успехом более века; в ней участвовали и более мелкие индийские государства Пандья и Чера, а также правители Шри-Ланки.

Одновременно с созданием Аббасидского халифата, в середине VIII века в Северной Индии возникло два могущественных государства: династия Раштракутов, основанная бывшим вассалом Чалукьев, и буддистская Пала в Бенгалии и восточной части долины Ганга. Пала продержалась до исламского завоевания в XIII веке, когда буддизм был почти уничтожен на своей родине, но до тех пор она оказывала значительное влияние[741] на буддийские практики Юго-Восточной Азии и Китая. На юго-востоке Раштракуты создали одну из самых обширных и богатых империй Индии, которая подчинила себе все западное побережье субконтинента до Кералы на юге. Значительную часть ее богатства обеспечивали торговые порты в Гуджарате и Конкане,[742] где существовали общины персидских и арабских купцов, а также евреев, христиан-несторианцев, буддистов и джайнов.