и нехотя, но она признавала, что поучиться у Охотников есть чему. Странные они, эти женщины, всегда приходила мысль Медоеду, когда Птаха "придумывала" очередной повод подойти к нему и как сразу начинала "пыхтеть" от недовольства Анжелика. К чему столько сложностей, зачем придумывать себе столько поводов для напряга, когда их нет, думал парень, но и поделать ничего не мог…

"Перешеек" у Черноты пересекли почти без проблем. В цвет пришлась и теория "коридорности" Пекла. Самое забавное, что об этом рассказывал Бесогон, а Медоед лишь пару раз поправил. Эти сведения вызвали у Охотников неподдельный интерес, как оказалось, об этом они не знали и до того в Пекле передвигались очень медленно, очень осторожно и исключительно на Дарах проводников в группе. Птаха, естественно, сразу поняла откуда сведения и стала посматривать на Диму с ещё большим интересом и задумчивостью. При этом, по её эмоциям невозможно было понять даже приблизительно, о чём мысли. Конечно, этот возросший интерес заметила и Анжелика, что стало напрягать её ещё больше. К тому же, Птаха вновь начала предпринимать попытки разговорить Медоеда и теперь действовала по-другому. Она решила "подружиться". И всё бы, в целом, ничего, Дима не против поведать то же, что рассказывал Бесогону с Кумаром и Лексой, но вот подоплёка этой Птахиной "дружбы" всё портила. Да и просто сближаться с Охотницей не хотелось, слишком они разные. Она — игрок, преследует какие-то свои, непонятные цели, плюс ещё и повёрнута на скребберах. Как только тема разговоров хотя бы немного приближалась к этим существам, она, да и остальные Охотники, "делали стойку", навостряя уши. И это напрягало уже самого Диму. Он-то к Иным, Чёрным, во всяком случае, негатива не питал, в отличие от людей Птахи и её самой. Они считали, что всех их необходимо уничтожать, что они бич и проклятие иммунных. А это уже попахивало откровенным фанатизмом, который, как именно отклонение в психике человека, не принимали ни Бесогон, ни Медоед.

Про самих Охотников за дни пути до Гвардейского удалось узнать не так много. Отряд, естественно, существует давно, чуть ли не с основания Перепутья одним из Старших. Птаха всего лишь второй командир, что опять же говорило о стабильности в составе группы и намекало на возраст Охотницы. Как минимум сорок лет она коптит здешний воздух. Пастух, Шип и Аспирин тоже "старички" в отряде, но и у них возраст выяснить так же не удалось. Прямо никто не говорил, а спрашивать Медоед не хотел. "Работали" Охотники, как правило, только по Приграничью, в сторону к Удавке. В рейды уходили надолго, иной раз бывало и по году в Перепутье не бывали. До тех краёв, где Приграничье с Зелёной зоной начинали сужаться, зажимаемые Внешкой и Пеклом, от их стаба довольно далеко, не меньше пяти тысяч километров. А там уже и другая жизнь, другие люди, другая местность и резня идёт не хуже, чем в Пекле. "Население" в тех местах уже состояло, в основном, из мусульман, начиная от казахов, узбеков и других представителей средней Азии до вечно воюющих со всеми арабов Азии уже западной. Здесь в Улье они почему-то объявляли всем вокруг малый джихад или газават, если зарываться в терминологию. А если ещё проще, начинали воевать с "неверными", которых там проваливалось тоже немало. Главным законом становился шариат в самых, порой, жестоких формах. В тех краях обильно процветало рабство и всё с этим связанное. Спек и разная наркота так же, в основном шли оттуда. А вот "туда" лучше было не соваться, даже если ты торговец в вооружённой до зубов колонне.

Заражённых там так же было очень много из-за узости Зелёной зоны, так что сражались тамошние иммунные всегда, либо друг с другом, основывая и разваливая союзы, либо с тварями, которых поголовно называли "шайтанами", вне зависимости от уровня развития. К этому стоит добавить ещё и несколько имеющихся Баз Внешников, с которыми тоже с удовольствием бились, считая их такими же "шайтанами". К слову, у иммунных там и техники Внешников тоже имелось немало, часть оседала на руках, а остальное продавалось и оплату часто брали "живым товаром". Очень много ходило по Улью слухов о многочисленных гаремах тамошних "Шейхов", у каждого сплошь состоящих из неописуемой красоты женщин.

Охотники во всё это дерьмо не лезли, а занимались исключительно своим делом. Искали скребберов и успешно их уничтожали. В той области эти существа появлялись гораздо чаще, чем где бы то ни было на Приграничье. Другое дело, что их, скребберов, всё же никогда не было много, так что иногда за рейд не удавалось убить вообще ни одного. Охотились люди Птахи, в основном, близко к Пеклу, так что вся та "священная война" их особо не касалась. Естественно, приходилось временами наведываться и в стабы, но Охотников не трогали, знали, что выйдет очень дорого. Дураки, конечно, находились, но заканчивали они, как правило, плохо. И с Охотников за это никогда не спрашивали, "право сильного" во всей красе.

Слушая эти разрозненные истории, Дима пытался собрать всё в единую для себя картину, хотел понять Охотников, узнать об их методах, но "провалов" оставалось всё ещё слишком много, так что и составить целостное и чёткое мнение о них не удавалось. На тот же вопрос, почему к Медоеду решили присоединиться всего пятеро, а не весь отряд, никто так и не дал ответа, хотя, похоже, об этом знал и Бесогон. Эти же мысли плавно перетекали в размышления о Перепутье и его тайнах. Что-то сидело у Медоеда далеко в подсознании, возможно, какая-то, кем-то давно брошенная фраза или слух и он ощущал, что именно эта мелочь, как ключ в замке, позволит открыть очередную дверь. Но ухватить эту мысль никак не удавалось.

Сами же Охотники Медоеду, ввиду двоякости от них впечатления, с одной стороны нормальные все люди, но с другой, фанатичные убийцы со множеством тайн, казались какими-то "расплывчатыми" и "смазанными". И это к ним доверия никак не увеличивало, хотя опять же, за весь путь они ни разу не подвели и даже больше, как показалось Медоеду, взяли на себя роль этаких "ненавязчивых защитников" или "охранников".

Об их Дарах, кстати, Дима так ничего и не узнал, кроме тех, что были уже продемонстрированы. У того же Шипа имелось несколько Даров на скорость в разных вариациях, одним из которых было мгновенное выхватывание чего-либо откуда угодно в радиусе около полутора метров. То есть, оружие, к примеру, буквально телепортировалось в его руку, или же он мог