– О чем ты?! Люб не люб! Раз тебе обещана, то только твоей и буду! Буду! Слышишь?!

Она в ярости отступила назад и застыла, заметив, как Пельга бросился к ногам полусотника. На мгновение засунув пальцы за голенище его сапога, десятник вскинул их и стал неверяще рассматривать маслянистую жидкость, стекающую с его ладони. В глазах у Важены поплыло, и она вскинула руки к вискам, пытаясь сфокусировать взгляд и осознать, что так потрясло воина. Однако ее разум отказывался постигнуть увиденное, и лишь ладони сами собой скатились вниз по лицу и прижали к губам просящийся с них вскрик.

– О чем я?.. – покачнулся ее жених. – Да ни о чем, просто устал… надо бы чуток отдохнуть, полежать…

Иван коротко вздохнул и повалился лицом вниз, широко открытыми глазами встречая летящую ему навстречу сухую, прибитую к земле траву. Неопоясанная кольчуга задралась и явила окружающим торчащий в боку полусотника обломок клинка, по долу которого густыми каплями стекала на землю густая, ярко-красная кровь.

– Что нового?

Тимка присел на бревнышко рядом с Вовкой, осторожно поставил посуду на землю и поерзал, устраиваясь удобнее. Конец лета выдался холодным, и оба нахохлились, будто воробьи на жердочке, пытаясь плотнее запахнуться в овчинные душегрейки. На свой вопрос ответа он не ожидал, виделись они третьего дня, и вряд ли в Болотном могло за это время произойти что-то новое.

– Да ничего… Что-то по поводу дяди Вани есть?

– Откуда? – Тимка вытащил из-за голенища ложку, пожал плечами, но неожиданно встрепенулся: – Разве что воевода в очередной раз на Эгру собачиться стал на дружинном дворе…

– Что так?

– Да Трофим Игнатьич Иванову полусотню хочет раздербанить к следующей весне.

– Разве можно? – вскинулся Вовка.

– Нужно! – кивнул Тимка, с шумом отхлебывая обжигающую рот похлебку. – Он многих из них десятниками собирается ставить в другие подразделения, а самого Эгру и Пельгу хочет назначить полусотниками и заставляет уже сейчас искать себе людей по сурским землям и низовым черемисам.

– Значит, Лаймыр совсем под нас идет?

– Если отобьемся от булгарцев, то да, тогда и кугуз не страшен будет. – Тимка вновь дернул плечами и продолжил: – А если нет…

– На нет и суда нет! За ним многие рода стоят, он рисковать не может. А чего наши ругались-то?

– Да воевода Эгру дядей Ваней попрекнул, неужто Трофима Игнатьича не знаешь? Места себе не находит, сам на Суру рвется.

– А тот?

– А тот сунул ему в руки кнут, скинул нательную рубашку и к столбу повел!

– И что? Всыпал? Воеводе?!

– Тьфу на тебя! Ты словно на небе, среди ангелов живешь! Как воеводе можно всыпать?! Себя оприходовать просил, чтобы тот злость свою выместил!

– И что Трофим Игнатьич?

– Что, что… Плюнул, бросил кнут и в избу пошел. Эгра потом желающих еще четверть часа выкликал! Говорил, что сам бы себя исполосовал, да не получается…

– Так он же приказ выполнял!

– И как выполнял! И инязора прошел, и людей у Овтая вырвал зубами! А потом еще до нас с этими неучами на лодье добраться надо было и рать на Суру привести! Вот только сейчас он считает, что Иван на него надавил, когда очнулся!

– И что? – недоуменно переспросил Вовка. – Приказ, он и есть приказ, хоть дави, хоть на бубне играй!

– Раз полусотник короткое время без памяти был, то командование переходило к нему или Пельге!

– Ну?

– Ну и надо было, мол, все решить с ним за то время, что он в отключке пробыл! А они лечить кинулись! Почти тридцать человек полусотни няньками вокруг бегали!

– Забавно, – невесело улыбнулся Вовка, – тридцать человек полусотни…

– Ну так два десятка уже его школу прошли, – пояснил Тимка в ответ и махнул рукой, осознавая, что это был не вопрос. – В любом случае воеводский совет подтвердил, что дядя Ваня поступил правильно, иначе землю русов под свою руку было не подвести. И к нам надо было успеть за помощью и к ним – покон свой установить. Сбежавшие уже дрекольем да топорами округу вооружали. Хорошо, что вояки из крестьян да дворовых почти никакие, однако соседи тоже воев послали, пытаясь лапу на эти земли наложить.

– Я слышал, что среди давших присягу русов тоже бунт был?

– Угу, часть к местным перекинулась, наплевав на все слова свои, лояльными нам только полтора десятка и осталось.

– И что, теперь в сурских лесах партизаны водятся?

– Какое там! Кого не побили, сбежали подальше… А после того, как Пельга Правду Ветлужскую зачитал да всех людишек вольными объявил и велел землю себе забирать, так и дреколье по избам да сеновалам само собой разошлось… Пока разошлось. Пока слово наше с делом не расходится.

– И все-таки воеводский совет по уму рассуждал, – вздохнул Вовка. – А если по сердцу судить? Бог с ней, с Сурой, полусотника надо было спасать!

– По сердцу дядя Ваня на своих воев так рявкал, что рана открылась и им поневоле пришлось его в лесу оставить! Хорошо еще, что двоих дружинных во главе с Курныжем ему навязали да невеста изъявила желание за ним приглядывать!

– Мало навязали, не уберегли! А что же воро…

– А у воронежцев новая напасть на границе случилась – как угорелые с союзничками умчались! Даже из обещанных пятнадцати человек всего семь оставили…

– Н-да, значит, не могли… Эх, все бы ничего, если бы дядю Ваню нашли, – горестно покачал головой Вовка и встрепенулся. – Может, Пельга перепутал что или Курныж какое-то не шибко близкое селение нашел и Михалыч там теперь отлеживается? Все-таки почти месяц прошел, мог далеко отойти!

– Может… – отвернулся в сторону Тимка, осознавая, что о найденных на месте временной стоянки полусотника разбросанных вещах и многочисленных следах крови другу лучше пока не говорить. – Найдутся!

– А черемисы на Суру ушли ли? – не успокоился Вовка.

– Те вои, что Кий послал? Ушли, добровольцев за такие деньжищи от него полные две лодьи, да еще низовые черемисы своих людишек добавили. Ялтай говорит, что его дядька теперь с потрохами наш, замазан по самые уши!

– Так и сказал?

– Ну не так… – чуть улыбнулся Тимка, вспоминая восторженные пляски своего черемисского дружка, – но приблизительно. Дело сугубо меркантильное, для сотника весьма выгодное, а без нашей помощи не сладишь.

– Еще неизвестно насколько выгодное!

– Совет прикинул, что только мы одни за пять лет все расходы отобьем, а есть еще Булгар, где камень в особом почете!

– Похоже… Кий деньгами или людьми вложился?

– И тем и другим за долю малую. Ну это для нас малую, а ему хватило! Рискует он, конечно, как и мы сами, но за это такие льготы и получил.

– И наемникам дали?