– Должен сказать, у нас получилась хорошаякомпания. – Они катили по парку, и эта мысль снова и снова возвращалась кним обоим. – Но ты лучше их всех, детка.

– О, моя любовь. – Фэй поцеловала его иулыбнулась. – Ты остался таким же сумасшедшим, каким я всегда тебясчитала.

– Конечно, я схожу с ума по тебе. – Вард сновапоцеловал ее, и они еще долго держались за руки; счастье переполняло их. Онипрошли долгий, долгий путь бок о бок.

– Хочешь пойти сегодня на ужин, милая?

Энн покачала головой, лежа в постели. Все было хорошо, но ейлень куда-либо идти. Однако Биллу хотелось повидаться с Гейл, и эта причинаубедила ее. Потом он предложил поехать в Европу, но у Энн не было настроения,она очень устала. Прошло несколько месяцев после последнего выкидыша. Казалось,жена никогда уже не станет прежней, и Билл очень беспокоился.

– Почему бы не заказать ужин сюда?

Она знала, что Гейл куда-то пошла с Лайонелом. Ей былоприятно его общество, тем более что у нее было много друзей среди голубых.Джейсон с Ванессой собирались продолжать праздновать. Вэл проводила вечер со своимактером. А видеть родителей Энн вовсе не жаждала – раз в день более чемдостаточно. Однако Билл считал, что обидно терять вечер в Нью-Йорке.

– Ты уверена?

– Я правда никуда не хочу.

– Ты себя плохо чувствуешь?

Внезапно он вспомнил, как впервые заболела мать Гейл, ирешил немедленно показать Энн доктору.

Но когда на следующей неделе Стейны вернулись домой, оназаупрямилась.

– Мне не нужны доктора. Я прекрасно себячувствую. – Она сурово смотрела на мужа, но он был непоколебим. Для Биллане было на свете ничего важнее Энн. И он не хотел ее потерять. Никогда.

– Не обманывай меня, ты жутко выглядишь, краше в гробкладут. Даже никуда не сходила со мной в Нью-Йорке.

Она мотнула головой и отправилась спать. И так повторялоськаждый вечер. Билл подозревал, что и днем она все время спит.

– Если ты сама не позвонишь доктору, я сделаю это затебя, Энн.

В конце концов он так и поступил – договорился о приеме,пригласил ее на ланч и отвез к врачу на Беверли Хиллз. Энн пришла в ярость изакричала, что бывало крайне редко:

– Ты обманул меня!

Билл за руку, как маленькую девочку, ввел се в кабинет, аона покраснела как рак. Но доктор не нашел ничего ужасного. Гланды в порядке,легкие чистые, кровь в норме, и тогда ему в голову пришла мысль взять на анализкровь из вены. Вечером он сообщил Биллу результат, тот онемел: Энн сновабеременна. На этот раз ему это даже не пришло в голову, и он испугался, чтоснова случится несчастье.

– Пусть она живет как живет. Ее организм сам знает, чтоему надо. Хочет отдыхать – пусть, хочет есть – пусть, и поменьше стрессов. Какможно меньше. Ей надо пару месяцев полежать, и все будет прекрасно.

Билл покивал и пошел в другую комнату сообщить жене. Онасмотрела телевизор и размышляла, не позвонить ли Гейл. Он вошел со спокойнойулыбкой и подтвердил:

– Я думаю, милая, позвонить надо.

– Зачем?

– Рассказать новости.

– Какие, – безразлично спросила Энн. Он нагнулся икрепко поцеловал ее в губы.

– Что ты снова беременна. Ее Глаза расширились.

– Я? Кто тебе сказал?

– Только что звонил доктор. Он не предупредил, для чегоделал анализ крови из вены. Но все подтвердилось.

– Беременна? – Энн недоверчиво смотрела на Билла,а потом вдруг обвила его шею, и разразилась слезами. – О Билл…

Вот теперь она никому ни слова не скажет. Даже Гейл. Будетмолчать, пока не пройдет трехмесячный срок; на этот раз все должно быть хорошо.Доктор сказал, что ребенок родится в феврале, возможно, на День святогоВалентина. Ее первому сыну к тому времени будет пять с половиной лет, хотяникто из них об этом не упоминал. Они говорили только о будущем ребенке. Биллзнал, что это единственная ее мечта, и оберегал жену, будто она былахрустальным сосудом. Стейны не путешествовали, почти не выходили. Энн постоянноотдыхала, а Билл баловал ее больше, чем когда-либо раньше.

Несколько раз звонила Фэй, уверяла, что все обойдется, ноголос Энн оставался холодным. Их отношения не изменились. Энн не могла говоритьдаже с Лайонелом, потому что он напоминал ей о жизни втроем в ожидании того,первого ребенка.

Гейл постоянно звонила из Нью-Йорка, спрашивала, какой онавеличины. Энн весело восклицала, что стала огромной, как воздушный шар, и Вэл,однажды увидев ее на Родео Драйв, со смехом согласилась. Стоял ноябрь, и они сДжорджем месяц назад закончили фильм – трудились днями и ночами, потому что Фэйхотела завершить работу к Рождественским каникулам. Все лезли из кожи вон,чтобы подгадать к вручению наград Академии. Энн заметила, что Джордж Уотерстонприпарковал свой «кадиллак» у обочины, поджидая сестру, и засомневалась в том,что они до сих пор просто друзья, как заявляла Вэл. Несомненно было одно: Вэлстала еще красивее. Сестра покупала платья у Джиорджио. Энн тоже хотелаподобрать что-нибудь новенькое. Билл предложил ей чуть-чуть отвлечься, да она ини во что больше не влезала, даже в платья для беременных.

– Как ты себя чувствуешь? – с искренней заботойспросила Вэл. Все в семье знали, как много значил для Энн ребенок и почему.

Энн рассмеялась. Она наслаждалась своей беременностью,несмотря на все неудобства.

– Я чувствую себя толстой.

– Выглядишь ты великолепно.

– Спасибо. Как у тебя дела? – Энн редкоперезванивалась с сестрой, как и с остальными домочадцами. Трудно поверить, чтовсе они выросли вместе.

– Мне только что предложили новую роль.

– Мама?

Вэл быстро покачала головой. Работа с матерью быланезабываемым опытом, и она всегда будет ей благодарна, но сейчас не хотеласнова сниматься у нее. То же самое говорили почти все актеры, работавшие с Фэй.Даже Джордж не раз повторял:

– У нее не чаще, чем раз в три года. Только теперь Вэлпоняла, что он не кривил душой.

– Нет, дорогая, не мама. – Она назвала режиссера,перечислила звезд, и на Энн это произвело впечатление. – Но я еще нерешила. Есть пара других предложений…

После пяти лет съемок ее карьера полностью состоялась. Эннрадовалась за сестру. И вечером сказала Биллу:

– Она собирается стать самой-самой в Голливуде. Какмама когда-то.

Сейчас в это легко поверить: Вэл талантлива и красива, и отнее исходил особый аромат успеха.

Надо было видеть, как она выходила из машины! Совсем не так,как в старые времена – выскакивала в узком коротеньком платье, на высокихкаблуках, и это в десять утра! Нет, теперь она царственно выносила своепрекрасное тело, и Энн подумала, что это Джордж дал ей счастье, которымсветились ее глаза.