– Конечно, господин Дамамм.

– Я даю работу половине Ла-Комели, так что уж будьте так любезны, начните поиски немедленно!

Всю ночь и весь следующий день агенты прочесывали город и окрестности, но черный «Поло» так и не нашли.

А потом Эмманюэль получил письмо от Нины, отправленное накануне из Ла-Комели.

Он стащил всю ее одежду, книги, аудио- и видеокассеты, даже зубные щетки в сад и разжег мрачный погребальный костер.

Она оставила себе кредитку, но не сняла с нее ни франка. В день исчезновения Нина была в любимом супермаркете, но что она покупала? Эмманюэль попробовал расспросить кассирш, но те ничего не вспомнили.

Телефон был выключен круглые сутки.

Давно она решила сбежать? Ради кого? Ради чего?

Он нанял двух частных детективов: «Я заплачу́ сколько запросите, но найдите ее. Желательно живой».

Один из сыщиков должен был караулить у дома Этьена Больё, другому поручалось следить за Адриеном Бобеном, но следы Нины не обнаружились ни в Лионе, ни в Париже.

Пока.

У этой птички крылышки коротковаты, она наверняка появится или совершит какую-нибудь оплошность. Вернется поджав хвост, чтобы умолять о прощении. И он ее не упустит.

Эмманюэль в тысячный раз перечитывает выученное наизусть письмо Нины.

«Адриен, Эмманюэль, Этьен!

Я ухожу. Я так решила. Сама. Никто меня не заставлял.

Два моих друга согрели мое детство. Благодаря вам оно было чудесным.

Я была счастлива, что мы встретились. И горевала, когда потеряла вас.

Такова жизнь, как это ни печально.

Муж мой, тебе я желаю обрести все счастье мира с хорошей женщиной. Я такой быть перестала – и для тебя, и для себя самой, и для всех вокруг.

Обнимаю вас, всех троих.

Нина».

Сначала Эмманюэль заподозрил обман. Она обращается к троим сразу, чтобы выгородить тех двух мерзавцев, но Мари-Лор подтвердила, что Этьен тоже получил письмо, проштемпелеванное в том же месте, на улице Свободы, и в тот же день, перед выемкой в 16:30.

Он попробовал связаться с Адриеном, но тот не ответил.

Эмманюэль поехал в жандармерию, чтобы подать заявление об оставлении жилища, и оформил у адвоката просьбу о разводе по доверенности, так поступают, если один из супругов исчезает, не сообщив нового адреса. Нина не получит ни су из фамильного капитала Дамаммов. Его предупредили, что жена имеет право потребовать компенсирующую выплату, хотя брачный договор оговаривает раздельное владение имуществом. Ну что же, пусть мерзавка попробует, а он сделает все и даже больше, чтобы оставить ее ни с чем.

Эмманюэлю становится легче, только когда он воображает Нину, подыхающую с голода в каком-нибудь вонючем углу.

А невыносимее всего представлять Нину в объятиях другого мужика. Эмманюэль никогда не думал, что боль может быть такой сильной. Почти смертельной. Врач настоял на приеме антидепрессантов, он почти ничего не ел, спал рваным сном, просыпаясь, инстинктивно протягивал руку и искал жену на ее половине кровати, поэтому перебрался на диван в гостиной.

Эмманюэль рассказал о случившемся родителям и заставил мать поклясться, что она немедленно сообщит, если Нина с ней свяжется. Ге пообещала, сразу решив, что никому ничего не скажет.

26 декабря 2017

Луиза и Мари-Лор сидят на кухне и пьют чай. Каждая думает о своем.

Валентин и Мари-Кастий уехали в Лион, Поль-Эмиль, Полин и их дети – в Женеву.

Дом опустел. Так бывает каждый год, у всех своя жизнь. Вот только на этот раз Этьен не вернется. Никогда. К меланхолии и печали послепраздничных дней примешивается головокружительный ужас немыслимого.

Марк в гараже, где оборудовал себе мастерскую, так он поступает всякий раз, когда происходит что-то связанное с Этьеном, успокаивает нервы мелким ремонтом…

«Только нашего сына тебе починить не удастся…» – в отчаянии думает Мари-Лор.

Она винит себя – не заметила, не поняла. Думала, сын просто устал, а в это время года плохо выглядят все. Люди мало бывают на воздухе, переедают, слишком много пьют и вообще… злоупотребляют. Она так радовалась присутствию в доме детей и внуков, что была невнимательна к сыну.

«Бедный мой мальчик…»

Матери даже выросших детей считают малышами. Мари-Лор вспоминает, что вчера поцеловала его почти рассеянно. «Спокойной ночи, дорогой, до завтра…» Этьен знал, что больше не увидит мать, но объятия не продлил, ушел к себе.

– Ты действительно не знаешь, куда они отправились? – снова спрашивает она у Луизы.

– Не знаю. Этьен говорил, что ему нужны свет и вода. Скорее всего, они едут к морю.

– Втроем. В Сен-Рафаэль?

– Может, и так.

– Этьен обожает Сен-Рафаэль. Думаешь, он нам позвонит? Даст о себе знать?

– Конечно. Наверняка.

Луиза накрывает рукой ладонь матери.

– Ты уверена, что он не будет страдать?

– Да. Уверена.

По щекам Мари-Лор текут слезы. Она смотрит на дочь, такую красивую и такую одинокую. Счастлива ли она? Годы упорной блестящей учебы, потрясающе интересная работа и осознанно выбранное одиночество. Девочка смирилась. «Взяла на себя», как говорят в наши дни.

– Почему вы с Адриеном не поженились?

Вопрос изумляет Луизу. Они никогда не обсуждали эту тему. Их с Адриеном отношения начались, когда ей было девять, все об этом знают, но никто не подает вида, ведь при малейшем намеке она закрывается.

– Дело в твоем брате? – настаивает Мари-Лор.

– Нет, во мне. Я никогда этого не хотела.

– Почему?

– Из-за нее.

– О ком ты?

– Об Адриене.

* * *

Впервые я увидел ее во дворе новой школы и сразу понял, что это не случайность. Она ждала меня, как цветок на тропинке.

В руках у нее биток, она только что играла в классики и запыхалась. Сейчас сентябрь, погода жаркая, и несколько белокурых прядей прилипли к вспотевшему лицу. Даже не белокурые, а почти белые. Выгорели за лето. Маленькая школьница с серебряными волосами смотрит на меня, и ее щеки розовеют.

Ее зовут Луиза. Ей девять лет. И она кто угодно, только не маленькая девочка.

Это сестра моего нового друга.

Они похожи. Глаза у обоих голубые, но взгляд выражает прямо противоположные вещи. Он блуждает в неопределенности, она воплощается.

Никто никогда не смотрел на меня так, как Луиза. И не посмотрит. Этот взгляд – мой шанс.