получил копытом от не в меру беспокойного жеребца. Остальные члены миссии не пожелали уступить начальнику в демонстрации ревностного отношения к службе, а энель Богемо так вообще перепачкал свой драгоценный шелковый халат углем жаровен, греющих воду для бани. Но все без толку. Ни Фигрундиша, ни двух его соплеменников найти так и не удалось.

– А что, если их смыло за борт? – робко предположил священник Нафази.

– В Зеркальном море, где сроду не было волн, с корабля высотой с небольшую гору? – съязвил Стифрано.

– Может быть, они решили искупаться? – мрачно развил теорию Аслепи. – Вода тут, должно быть, теплая.

– А почему бы и нет? – поспешил переметнуться Нафази. – Ритуальное омовение – капоштийцы ведь так серьезно относятся к своей примитивной вере!

– Все возможно, – рассудил посол. – Но для этого им нужно было как-то спуститься вниз. Они же не самоубийцы, чтобы прыгать в воду с такой высоты без малейшего шанса вернуться обратно?

– Подъемник, – тихим голосом подсказал Хардо.

– Что? О Светоч Небесного престола! Что же ты раньше молчал?!

Состоящее из нескольких блоков деревянное сооружение было не просто не разобрано, – даже канат все еще лениво плескался в воде.

– Значит, они слезли по подъемнику, увлеклись плаванием и отстали от корабля… – рассуждал вслух Санери.

– Энель посол, это практически исключено, – извиняющимся тоном вступил в разговор капитан. Ему было определенно стыдно за вчерашнее поведение, однако Санери умело замял дело: «Эти моряки такие храбрые, но жутко суеверные!»

– Почему вы так уверены? – предваряя вопрос хозяина, насторожился Гроки.

Маэри вздохнул и прогнал этим дуновением черные щупальца волос со вспотевшего лба.

– Энель Гроки, навигатор Фигрундиш попросил меня о том, чтобы гребцы не оскверняли море до рассвета. Корабль всю ночь стоял на месте. Странно, что вы все не обратили на это внимания.

– Ну, вся эта церемония и прочее… Я воспринял это как должное! – невольно стал оправдываться посол. – И потом, этой ночью я так крепко спал… Как же здесь душно! – помахал он себе на лицо ладошками.

– Энель посол, я хотел бы переговорить с вами. Наедине, – Рапурий Хардо посмотрел начальнику прямо в глаза.

– Конечно-конечно. Энель Маэри, расспросите все-таки еще раз всех членов экипажа. Вдруг кто-нибудь что-то да слышал…

Пройдя в каюту, Санери выпил залпом бокал лимонной воды и вызвал слугу с опахалом.

– Это ваш прокол, Хардо! Уже второй за два дня. Сначала мой переводчик, без которого посольство не имеет никакого смысла. А теперь вообще не известно, что с нами будет. Ваши люди должны были неустанно следить за капоштийцами, вы же понимаете всю деликатность наших взаимоотношений с ними!

– Моя вина, энель посол. Не мог предположить, что они способны исчезнуть с корабля в открытом море. А особого приказа стеречь их ночью у меня не было.

– Все вы, военные, делаете по приказу!

– Сейчас я подчиняюсь вам, энель посол.

– Хорошо, что хоть это вы не забыли. Что там у вас еще?

– Я хотел сказать, что в пробковых жилетах капоштийцы могут дрейфовать в море целый день. Если вода теплая, разумеется. Весла убили бы их, полезь они купаться на полном ходу. Но за целую ночь простоя они вполне могли бы доплыть до лодки, спущенной с другого корабля, ожидающего за горизонтом.

– Вы хотите сказать, что капоштийцы устроили заговор против нашего посольства?

– Доказательств нет. Их вещи на месте, так что формально все легко списать на несчастный случай. Они вполне могли просто утонуть, купаясь во хмелю, или быть унесенными неким морским чудовищем. Так, скорее всего, нам и ответят их соплеменники.

Посол оттолкнул слугу с опахалом и подошел к висящей на стене карте Дашторниса.

– Вы знаете, что такое Зеркальное море, Хардо? Это самое тихое море на свете. Где почти нет ни ветра, ни плеска волн. Ну и как же, скажите мне на милость, в такой тишине никто, вы понимаете, никто ничего не услышал?!

– Только предположение, энель посол, – голос Хардо оставался на удивление ровным. – Все отмечают, что прошлой ночью спали как младенцы. Даже опоздали на ваше утреннее совещание. – Тут посол позволил себе улыбнуться. – Если капоштийцы подсыпали в свое ритуальное питье снотворное, то все встает на свои места.

– Ступайте, Хардо, – посол устало опустился в кресло и потер виски. – Мне нужно все хорошенько обдумать.

* * *

Унизель Вирандо был близок к истерике. Опухшими руками он выдергивал свитки с полок корабельной библиотеки и тщетно пытался найти в них то, что могло бы спасти экспедицию, ставшую смыслом его жизни. Весть о пропаже навигатора сама по себе не несла ничего хорошего. Но какие бы версии ни выдвигались для объяснения происходящего – предательство, мистика или несчастный случай, – вывод в конечном счете следовал один: посольству придется повернуть обратно.

– Неужели совсем ничего нельзя сделать? – озабоченно гладил свою густую бороду служитель Нафази.

– В том-то и дело, в том-то и дело, – покачал головой Богемо и прищелкнул языком. Оба расположились на ложах Зала свободных раздумий, где отдыхали после аврала с поиском пропавших капоштийцев. – Говорил я, мошенники, нельзя иметь с ними дело!

– Всякий, кто обделен восторгом от Светила животворящего, обделен и лучшими качествами, что творец вложил в природу человеческую, – нараспев произнес жрец. – А лишь во тьме блуждать будет, нести на себе вериги пороков людских и падать в яму заблуждения на колья грехов великих!

Служитель Нафази глотнул немного лимонной воды из бокала светло-зеленого стекла с прожилками и вернулся к своей первоначальной идее:

– И все же не понимаю! Допустим, звездное небо теперь для нас закрыто. Но что мешает просто плыть вдоль берега?

– О, это вам энель Маэри подробно расскажет. Или не расскажет, хе-хе! Если бы все было так просто, энель служитель, то мы бы тут не носились по всему кораблю, потея от натуги в вонючем царстве немытых гребцов. Я-то уж точно, это вы поверьте, – и энель Богемо с кряхтением поднялся и лег на другой бок. Покрытая густым черным волосом ляжка воровато выглянула из-под его сиреневого одеяния, но тут же была загнана обратно. – Вириланское побережье – это такое проклятое место, где скал и мелей больше, чем где бы то ни было в Обозримой земле. Зеркальные воды только чуть глубже моря Туманов, и потому вместо островов там сплошные отмели. Такой огромный корабль, как наш, завязнет там в два счета. Поэтому капоштийцы идут в Вирилан далеким морем, а в определенной точке делают поворот и выходят аккурат к маяку Манибортиша. Эта фактория, кстати, седлает чуть ли не единственное место, где глубина резко обрывается у берега и суда можно разгружать,