— Глобальное потепление, — Эшли начала загибать пальцы, — Ядерная энергетика. Генная модификация организмов. Нанотехнологии. Киборгизация.

— Браво, ты перечислила все популярные штампы. А угрозу «необразованной биомассы» не хочешь? Которая одна перевешивает эти все, — Гарольд чувствовал, что его несет не туда, и он теряет очки, заставляя собеседницу «грузиться», но ничего не мог поделать с собой.

— Что это за угроза? Никогда не слышала о такой, — удивилась Эшли.

— Она простая. Связана с тем, что горстка образованных светских людей, создавших и поддерживающих цивилизацию… нашу цивилизацию… уже сто лет не желает размножаться. И поэтому уменьшается. И есть огромная масса людей… которые эту цивилизацию не создавали, а пришли на все готовенькое. Которые пользуются ее благами… да и то не всеми, а только самыми простыми, доступными для их ума, вроде удобрения чтоб вырастить больше урожая, простейших антибиотиков и автомобиля-пикапа, на который можно поставить пулемет. И плодятся как кролики. Как скоро эта горстка самодовольных умников будет затоплена массой дураков? Не желающих учиться, не желающих принимать рациональное мышление и светскую научную картину мира… Желающих только рожать по десять детей на одну женщину. Так погиб в свое время великий Рим. А не так давно этот путь прошла ЮАР. Но цвет кожи и религия тут не важны. И социальные и исторические причины тоже вторичны. Я могу пожалеть их, но не хочу позволять им рушить все. По мне, так главная угроза — вытеснение тех, кто хочет мыслить и творить, теми, кто хочет верить и размножаться. Биологическое подавление, медленный добровольный геноцид.

— Не скажу, что согласна с тобой, — Эшли внимательно смотрела на него, как психолог, даже забыв про чай и кекс. — Но твою точку зрения поняла. Она основана на натяжках. Но даже если ты прав. И что ты предлагаешь?

— Как что? Драться. Я думаю, чтобы победить, в нас, мыслящих и трезвых, на которых стоит мир, должна проснуться такая же ненависть и решительность. Такое же желание сражаться. Мысль, что лучше умереть, чем быть рабом орды фанатиков, живущих в XXI веке по книжкам, написанным безграмотными кочевниками. Что лучше пролить их кровь и даже свою жизнь отдать. Кстати, те, которые поклоняются книжкам бородатых марксистов как религии — заслуживают такого же отношения, как верующие.

— И куда их надо, в лагеря? Очень похоже на взгляды некоего Адольфа, — покачала головой Эшли и нахмурилась. — Бестселлер «Моя борьба» в твоей версии?

Ну конечно, подумал Гарольд. Универсальный аргумент леваков в споре. Стоит чуть отойти от их колеи, как они вспомнят чернявого художника с усиками и прямой челкой, рисовавшего венские улицы. Вызовут его как при спиритическом сеансе. Стоит его упомянуть — и появится вечная индульгенция на любые грязные дела, если они связаны с «борьбой с фашизмом».

«Как жаль. Леволиберальная чушь пустила корни в ее красивой голове, как и у многих таких же барышень из среднего класса. Наследие культурного марксизма живет и побеждает, — подумал австралояпонец. — И общение с этим придурком Максимом явно не пошло ей на пользу».

— Как знаешь… — он опустил голову, словно сдаваясь. — Может, есть и другие способы. Может, перед дикарями надо покаяться, отдать им своих детей, дом и все деньги. А самому намотать полотенце на башку и стать одним из них.

— Это гиперболы, — неожиданно серьезно произнесла Эшли. — Я, может, и витаю в облаках, но не полная дура. Люди с такими взглядами мне попадались. И у меня есть против ваших альтернативно-правых бредней контраргумент. Во-первых, пока под бомбами погибает больше небелых, чем белых. Во-вторых, покажите концлагеря, где феминистски и СЖВ уничтожают белых цисгендерных мужчин. Нет таких. Да, кого-то лишили научных званий, выгнали из академий. Кого-то даже довели до самоубийства. Невиновных. Но это перегибы. И это одной миллионной не составляет от того, что творила цивилизация белых супрематистов. Последнюю тысячу лет. Зато целые категории людей, которые раньше считались недочеловеками, получеловеками, «не совсем людьми» — сегодня имеют равные права, живут и уважают себя. И все могут выбирать, кем и чем им быть, кому подражать. И женщина уже не обязана быть вечно беременной и запертой на женской половине дома. Даже если кому-то из мужчин этого бы хотелось. А еще изобретена искусственная матка.

— Какое имеет отношение эта штука к вытеснению созидателей варварами? Человеческая саранча справляется и без таких штук.

— Я поясню. Что мешает штамповать столько белых господ… или истинных самураев, сколько вам нужно? Даже без участия женщины, заметь. Только платите за их содержание, воспитание и обучение до двадцати пяти лет, потому что за неделю взрослыми даже клоны не становятся. Но почему-то на это господа неофашисты обычно не идут.

«А ведь она в чем-то права, — подумал он. — Ультраправые почти все говоруны и бездельники. Как у всех радикалов, там, где их собирается больше одного человека — обязательно будут три фракции, две секты и четыре уклона».

Все его знакомые из этой среды могли только в пабах и сетевых гостиных плакаться о черной, желтой, красной или серобуромалиновой угрозе. Да, некоторые из них были способны на акции спонтанного насилия. Но не на что-то созидательное. Из своих денег они никогда не будут финансировать прорывные исследования… или стипендии для одаренных студентов… или поддерживать сирот, прививая взамен им свою культурную программу. Нет. Гораздо проще устроить шутинг в мечети или на худой конец оборудовать в подвале «гнездо параноика». Высокие технологии были за горизонтом их понимания. Зато они охотно верили в древние цивилизации ариев и атлантов.

Впрочем, создание клонов человека было до сих пор запрещено. А вот искусственная матка ”NutriMa”, разработанная международной исследовательской группой пятнадцать лет лет назад, завоевывала рынок. Почему-то за разговорами об ИИ и нанотехнологиях публика почти забыла об этом девайсе, приняв как должное. Но процент детей, рожденных с ее помощью рос каждый год. Когда Гарольд был маленьким, уже было возможно зачатие «в пробирке». Но никто — кроме единиц из ученых — и подумать тогда не мог, что «беременность» и вынашивание плода скоро смогут протекать за пределами человеческого организма в аппарате, похожем на кухонную мультиварку. Хотя первые опыты велись еще начиная с конца ХХ века. И вот полувековые усилия увенчались успехом. Сложнее всего было решить проблему поступления гормонов и биохимического баланса питательной жидкости, но и с этим наука справилась через синтез искусственных аналогов. По общему физическому развитию к моменту рождения такие дети лишь слегка уступали выношенным естественно.

Зато апгрейд ДНК плода в аппарате было проводить на порядок проще, как и контролировать процесс роста с момента искусственного зачатия на всех стадиях развития зародыша. В теории уже можно было обойтись без естественного воспроизводства. И даже как доноры люди были не нужны. Яйцеклетки и сперматозоиды давно могли быть выращены вне человеческого организма из искусственных тканей половых желез идентичных натуральным. Но законодательное регулирование искусственно сдерживало эту волну.

— Я серьезно, — продолжала Эшли. — Зато закончатся разговоры старых обрюзгших алкоголиков, заставших королеву Елизавету, что надо плодиться, надо бить чайлдфри по голове, чтоб старую добрую Англию не заполонили дикари. Сколько нужно будет британцев — столько страна и создаст. Только пусть платят сами. И пусть сначала победят на выборах. Пока все их великие вожди лечатся от неврозов по клиникам или посещают группы поддержки. Поэтому эту функцию можно перепоручить депутатам Палаты Общин. Только я боюсь, что качество материала будет так себе. А вообще странно, что тебе есть дело до белых…