А вот и Ислингтон… раньше, когда он только читал про Лондон, он думал, что это слово читается как «Айлингтон», с таким же нарушением правил, как слово “island”. Ох уж эти британцы, которые считают свой язык германским, хотя в нем куда больше романского.

Во многих местах канал не имел ограждений. От разумных людей, наделенных common sense, ожидалось, что они не будут прыгать в воду. Кое-где у берега стояли дома-лодки. Обычные лодки и катера тоже были пришвартованы здесь и там.

Лодочник в плаще с капюшоном, похожий на венецианского гондольера из ночных кошмаров, работал веслами. Посудина была стилизована под ладью Харона. Вроде бы там даже пассажиры были. Следом проплыла беспилотная яхта. Дальше над водой проскользил одноместный катер на воздушной подушке, напоминающий ската. Двигались все медленно, что вызывало ассоциации со Стиксом, хотя ничего мрачного в пейзаже не было. В канале было строгое ограничение скорости.

Каменная облицовка. «Шуба». Если Темза во многих местах одета в мрамор, то эти каналы похожи на речки, текущие через уютные провинциальные городки. Арки небольших мостов изгибали свои спины как черные кошки. Ступени с благородной зеленью спускаются к воде. Но вода идеально чистая и прозрачная. Даже рыба тут плавала. Можно представить, какой сложной системой была очистка стоков громадного города. И его улиц тоже.

Когда Гарольд шел по узкому тротуару вдоль канала к ее дому, в самом центре безопасной европейской столицы, то чувствовал волнение, какого не было, когда он выслеживал бородатых джихадистов в джунглях Индонезии.

«Не все террористы носят странные головные уборы. Но человек с полотенцем на голове скорее всего собирается вас взорвать». Шутка времен его подготовки в Академии.

Будто нарочно мимо промчался бородатый моноциклист, улыбнулся и помахал рукой так, будто был его самым лучшим приятелем и только его и ждал. Гарольд машинально ответил кивком. Мол, проезжай быстрее, пока я не подумал, что ты террорист.

Впрочем, никакой предвоенной паранойи в городе, как и везде в Британии. Тишь и гладь.

Дополнительные меры безопасности его наметанный взгляд различал, но они не были слишком радикальными. Никаких танков, тяжелых роботов, спецназа в экзоскелетах и прочих пугающих обывателей вещей.

Над улицами исторического центра было чуть больше патрульных дронов, но обычные люди с типовым зрением их даже не замечали. Те парили над толпой как призраки, фиксируя своими сенсорами миллионы лиц, сканируя, сличая и распознавая. Улавливали запахи и все типы излучения в поисках взрывных устройств и других опасных предметов.

В ключевых точках эти невидимые заслоны были усилены человеческими патрулями. Обычными английскими «бобби», правда, с боевым оружием и в средних бронежилетах. Стоило невидимым стражам поднять тревогу, как они первыми отреагируют на замеченную угрозу.

Те, кто не знакомы с работой полицейской системы, могут подумать, что в опасных районах, в гетто, этих патрулей и постов больше. Но это не так.

На самом деле их там было даже меньше или почти не было, а слежка велась «безлюдными» способами. Включая «глаза с неба», но там они пролетали реже и на большей высоте.

Там было меньше ценных объектов.

Но камеры были и там. Мало где в мире такая высокая концентрация камер наблюдения. На общественных зданиях и других публичных объектах их установка была обязательной. Размером с ноготь и чувствительные как глаз орла — они покрывали сетью всю территорию островов.

А самые боеспособные силы полиции, особенно антитеррористического спецназа и riot cops, несли дежурство не на улицах, а на опорных пунктах, готовые прибыть на место по первому сигналу. На воздушном транспорте, конвертопланах и коптер-байках. А некоторые и заплечными джет-паками были оснащены.

Те, кто дежурил на улицах, находились там для первичного реагирования. А еще для обозначения власти. Это должно было успокаивать жителей. Попался ему даже патруль конной полиции. Вид у лошадей был слегка обалдевший. Еще бы, наверняка они удивлялись, зачем люди на них ездят, когда кругом столько высокотехнологичной хрени.

Всех местных левацких городских сумасшедших, бредящих «народной властью» и корейским чучхе, сначала пытались разогнать силой. Вытесняли с улиц инфразвуком, выдавливали старыми добрыми щитами полиции. До резиновых пуль, газовых гранат и нелетальных выстрелов из разрядников тут, как недавно на материке, не дошло. Но зато, как знал Гарольд из надежных источников, использовали более тонкие средства воздействия на сознание митингующих. От которых они и сами забывали зачем пришли и спешили по домам, искренне думая, что это их собственное побуждение. Только на следующее утро они поймут, что все-таки их уйти заставили.

Рядом с входом на станцию «Ангел» стояла манифестация с бумажными плакатами. А над головами этих пестро одетых чудаков парили огромные голографические версии тех же плакатов.

Обычно там ошивались, сидели или лежали на картонках, ковриках и матах те, кто протестовал против всякой ерунды вроде искусственного мяса, натурального мяса, эксплуатации роботов-женщин или роботов-животных. ("Leave them alone! Stop violence! Go fuck yourselves, not gynoids! Every pet has its heart! Insects are friends, not food!").

Но теперь повод был другой.

STOP WAR!

Один из протестующих стоял на ходулях. И одет в балахон, изображая гигантскую смерть с косой. На нем было ожерелье из бомб и ракет. Лицо Смерти напоминало то одного из лидеров парламентских партий, то другого, голосовавшего за программу Мирового совета по силовому решению.

Еще один манифестант со внешностью испанца или латиноамериканца, изображал Иисуса и был распят на кресте. Хотя нет. Руки его были привязаны, а гвозди искусно добавлены с помощью небольших умных экранов, обволакивавших его руки. Веревки были затерты. В Д-реальности картина выглядела еще более натурально.

Где-то на заднем плане тихо играла, внедряясь в череп, музыка, на которую было столько римейков, что первоначального автора не все уже помнили.

When the violence

Causes such silence…

Полицейских рядом не было. Но, конечно, они наблюдали.

«Ну, это вы к своим обожаемым герильяс обратитесь, а не к нам», — подумал австралояпонец, кривясь.

Разогнать бы этот сброд. Но нельзя. Этим цивилизованные люди и отличаются от тоталитарных дикарей.

Пусть себе крутят свою “Zombie” на полную громкость, пугая голубей и кошек.

In your head, in your head

They still fighting

With their bombs,

And their tanks,

And their guns,

Andtheirdrones…

Вообще-то протестующим выделили для митингов весь Таймс-Сквер и Гайд-парк. Там и стояли их основные силы. Но поскольку тут свободная страна, они иногда устраивали небольшие шествия в других районах. Социальной базы для того, чтобы замутить бузу в центре столицы у них не было и не могло быть. Повод для большинства жителей Британии казался не очень актуальным.