Елена села за компьютер и со скоростью стенографистки начала делать из расшифровки текст, предвкушая его последующее обсуждение и, скорее всего, премию. Надо было писать быстрее, потому что на вечер назначалась встреча с астрологиней, которую присоветовал Караванов.

…С астрологиней встретилась в модном вегетарианском ресторанчике «Джаганат» на Кузнецком Мосту. Там продавали буддистские сувениры, вегетарианские продукты и кормили сумасшедше вкусными салатами. А главное, была разлита совершенно немосковская ласковая и неторопливая аура, словно ты сидел где-то у моря в малонаселенной деревушке, где все друг друга знают и привечают.

Астрологиня по имени Наташа оказалась белокурой красоткой лет двадцати восьми с интонациями классной руководительницы. Она была подчеркнуто вежлива и свое дело знала на «отлично».

– Все, что я вам расскажу, я запишу на кассету диктофона и отдам вам с собой. Это может пригодиться вам со временем, – предупредила астрологиня. – Что будете заказывать? Советую вам попробовать матэ. Здесь он высокого качества.

– Матэ так матэ, – согласилась Елена, хотя знала это слово только по романам Маркеса.

– Начнем с того, что у вас обоих много планет в воде, много планет в огне. Огонь и вода – это кипяток. Поэтому отношения будут развиваться бурно, страстно… Но выдержать их долго обоим будет тяжело. И поскольку вы трезвее, то вам все время будет хотеться притормаживать…

– В каком смысле трезвее?

– В астрологическом. Вы очень хорошо анализируете свои отношения с мужчинами. Хотя аналитик в вас при этом не мешает вам любить. С ним очень сильное сексуальное притяжение. Он немного наивен и должен набить шишки и обучиться трудностям сам. Отношения осложняются его крайней обидчивостью… а еще тем, что он не видит проблему целиком, а только яркие фрагменты. Ему трудно говорить о своих чувствах, поэтому, говоря о них, он выглядит глупее, чем на самом деле. Ему бы пошло быть военным. Мирный способ существования с кем бы то ни было требует от него огромных усилий… – Голос ее журчал в такт индийцам, запевшим в соседнем зале.

И Елене казалось, что вот, наконец, сделаны главные дела, сданы главные экзамены, теперь можно немного отдохнуть и подвести итоги. Потому что год кончается разводом; налаживанием отношений с Лидой; тем, что она заполнила пустоту вокруг себя мужчинами-детьми… что, конечно, не лучший вариант, но… и не худший.

Потом шла обледенелой, расцвеченной и разукрашенной Тверской и осознавала, что перешла на новый этап. И дело было не в астрологическом диагнозе, а в том, что он вместе с текстом про Патронова, с воспоминаниями про Муркина и ухмылкой про Геру словно набросал на ее дороге камешки как Мальчик-с-пальчик, подсказывая направление, в котором надо двигаться.

И теперь казался таким смешным каравановский пафос про то, что только психолог может вывести их отношения на новый уровень. Про то, что она должна обязаться делать ему замечания шепотом, в предельно корректной форме. Про его войну за безвкусный, но свой уголок в комнате. Про то, что историю с квартирой она должна конвертировать в своем сознании из факта предательства в факт накладки. И признать, что некоторые его действия вызывают у нее ощущение «предательства» не потому, что установлен объективный факт предательства, а исключительно потому, что у нее такие психологические комплексы и такой семейный сценарий.

Про то, что тогда ее первой реакцией на его бунт была реакция как на капризы ребенка: побузит и заснет. А вторая – как на потерю близкого, которого зауважала, теряя…

Про то, что только теперь стало понятно, как только перестала уважать мужика, – беги разводиться. Потому что секс без настоящей близости гораздо проще и интересней получать от группы неуважаемых лиц, чем от одного неуважаемого, да еще пребывающего в вечной обиде…

…Новый год, можно сказать, уже ломился в дверь. Лида появилась утром переодеться и помыться, словно у ее бойфренда не было горячей воды. Настораживало, что дочка хочет быть со своим избранником только белой, пушистой и готовой к потреблению, но Лида закрывалась от этой темы.

– Какие мысли про Новый год? – спросила Елена за утренним кофе.

– Ну, я не знаю… Наверное, мне с Вадиком надо будет навестить Караванова, как пострадавшего от развода? – Она вопросительно посмотрела на мать. – Из всех твоих мужей, включая папика, большую часть жизни я волновала только его…

– Благородно. Бабку и дедку ты тоже волновала.

– Ага, еще Жучку и внучку. Надо так надо! Значит, Караванов, баба и деда, а потом зажигать до утра!

– Я вот ломаю голову, что кому подарить. С Каравановым понятно, у него нет телевизора. А бабке с дедкой? А тебе?

– Мне лучше деньгами. А Караванов не слипнется от нового телевизора?

– Ну, жалко же…

– Не помню, чтоб кто-то особенно жалел тебя. Особенно в форме телевизоров.

– Включая родную дочь, – усмехнулась Елена.

– Не боись, я вырасту, в меха тебя одену, на золоте кормить буду! – в тон ответила Лида.

– И скоро вырастешь?

– Знаешь такой анекдот: к басисту подходит сын, а тот на гитаре рубает, и спрашивает: «Пап, ты, когда вырастешь, кем станешь?»

На работе было еще веселей и отвязанней, чем вчера. Елена пришла с огромным опозданием – смотрела телевизоры в магазине.

– Сегодня на утреннем заседании председательствовали Геннадий Селезнев, Владимир Аверченко и Ирина Хакамада, – диктовала в трубку Катя. – По предложению Валентины Пивненко перенесено на январь рассмотрение в третьем чтении законопроекта «О поставках продукции в населенные пункты Севера России с особыми условиями завоза грузов»…

– А ты была на утреннем заседании? – с сомнением спросила Елена, когда та положила трубку.

– Я похожа на больную? Я ж не парламентский обозреватель, – удивилась Катя, разложила косметику и начала краситься. – Меня попросили надиктовать. Чё я там не видала? Сама знаешь, в России всего две проблемы: северный завоз и Северный Кавказ! Вот я на вечернее почешу, там Котенков будет обращение президента зачитывать, а Селезнев с Новым годом поздравлять. А дальше пойдет «наливайка» по кабинетам!

– Что на летучке? Как новообращенец чувствует себя в папином кабинете? – спросила Елена, лениво редактируя страницы интервью с Патроновым.

– Бобик в гостях у Барбоса. Выделывался, как вошь на гребешке… А так все по новостной ленте.

– Ты думаешь, я дома новости смотрю? Мне их и тут хватает.

– Тогда лови. – Катя перебросила ей на стол распечатку.

Елена пробежала глазами: уточнения в Налоговый кодекс, единый сельхозналог, запрет налоговых льгот в байконурском офшоре, уголь необоснованно дорожает, «Северсталь» создает холдинг, Священный синод обсудил вопрос о нежелании православных верующих в Российской Федерации принимать идентификационный номер налогоплательщика…

– Кать, кто будет по Синоду писать?