Лиону было откровенно начхать на мои мучения. Он раз за разом объяснял ошибки, требовал внимательности и сосредоточенности — и вновь и вновь заставлял отрабатывать сложные стойки, перекаты, удары и прочие костоломные приемы.

Чем яснее я понимала, что не выйду из этого клятого зала, тем сильнее хотелось жить.

— Отлично! — бодро возвестил Ривенс, окидывая подозрительно довольным взглядом побитую, душераздирающе охающую меня. — Потрясающий потенциал, Виорика! Будем его развивать. Завтра жду тебя здесь же после обеда.

Жить резко расхотелось. Я поняла, что попала…

А ночью все прошлые обрывочные видения сложились в единый сон, тяжелый и тревожный, воспоминания о котором, увы, не исчезли с пробуждением, как это всегда бывало раньше.

Попытка бегства провалилась. Ее поймали сразу же, а потом, заломив руки за спину и больно приложив о стену, поволокли в глубь пещер, туда, где под мощными слоями магии покоилось то, что никогда не должно быть разбужено. Беспомощно трепыхалась она в чужих руках. Ее обучали магии, а не воинскому искусству; но не от всякой опасности можно защититься чарами… Тот, чей меч служил ей верой и правдой, лежал бездыханным в ее покоях; здесь же, в темных переходах, не было никого, кто мог бы заступиться за нее.

Или же был?..

Из-за очередного поворота выкатился белый меховой клубок, с силой ткнулся в ноги уверенного в своей победе негодяя, от чего тот ослабил хватку, чем она не преминула воспользоваться. Рывок — и свобода! Теперь — свернуть в незаметное ответвление, слыша за спиной неразборчивую ругань и грозное урчание нежданного защитника. Маленький, глупый, бесстрашный. Совсем еще котенок. Он обязательно должен выбраться!

Мысленное воззвание — и за спиной слышатся мягкие прыжки. Значит, все хорошо. Справился… А если так, они выберутся. Найдут помощь. Иначе быть просто не может.

Она бежала по темному узкому коридору, путаясь в подоле длинного белого платья, падала, сдирая в кровь ладони и колени, поднималась и снова бежала. Под босыми ногами засеребрился иней, и в следующий раз она упала не на земляной неровный пол, а на гладкий лед, который отразил бледное лицо и потемневшие от страха глаза.

А потом лед проломился.

Проснулась я в холодном поту, провела дрожащей рукой по лицу и с удивлением обнаружила на ладони кровь. Кажется, губу прокусила… Нужно бы сходить к целителям за успокаивающей настойкой. Куда это годится — в шестнадцать лет нервы ни к бесу? Хотя нет, уже в семнадцать.

За окном, покрывая восточный краешек неба позолотой и багрянцем, занимался новый день. День моего рождения.

С утра пораньше в нашей комнате открылся портал, из которого с шумом выпал Яр. Стоявшая у зеркала Ланка, облаченная в коротенькую ночную рубашку, возмущенно охнула, метнула в моего ненормального дядюшку расческу и скрылась в ванной, уже оттуда поведав ему все, что думает по поводу ранних визитов. Исключительно в приличных и вежливых выражениях — даже в стрессовых ситуациях Лантэлия остается сама собой.

— И чего я там не видел? — пробормотал чуть смущенный таким приемом Славояр, за что словил еще и подушку, уже от меня. Яр явился не с пустыми руками, и огромный мешок с подарками стал весомым поводом для помилования.

Дядюшка звал меня во дворец, но я отказалась, сославшись на важные занятия, и попросила передать мою благодарность батюшке, братьям и сестрице, заботливо набившим мешок разнообразными сладостями. Эх, прощай, диета! Да здравствует хорошее настроение! И новое жемчужно-серое платье, невесть как оказавшееся посреди сладкого богатства. Ликина работа, однозначно! Я оценила и надела сестричкин подарок, заслуживший Ланкино одобрение. Оживившаяся подружка, захлопав в ладоши, вручила мне коробочку, в которой оказались изящные бирюзовые сережки и кулон в форме капелек. Такие вещички Лана делала сама, что, несомненно, удваивало ценность подарка.

Рэм с Лисом притащили огромный букет белых роз, а мой женишок достал из кармана куртки бутылочку с подозрительной синей жидкостью. С гордостью заявил, что это — тонизирующий бальзам на травах, после чего едва унес ноги от моментально озверевшей меня.

— Да пошутил я! — спустя пару минут скребся в дверь юморист-недоучка. — Это зелье от боли в мышцах, между прочим, сам варил, специально для тебя!

Я растрогалась и простила насмешника. А что еще оставалось? Заботу я ценить умела.

Занятия пролетели легко и быстро, порадовав отсутствием контрольных и прочих нервирующих проверок наших знаний. Лиона сегодня я не видела и расценила это как самый лучший подарок небес. Неожиданно освободившийся вечер удалось провести с друзьями в городе. Мы побывали на шумной ярмарке, где я купила-таки приглянувшееся платье, от души повеселились на представлении заезжих музыкантов и хорошо посидели в нашей любимой корчме, заказав разных вкусностей, от которых даже Ланка не сумела отказаться. Что уж говорить обо мне, всегда считавшей, что сладкое дано нам свыше как компенсация за все горечи жизни?

Счастье все-таки есть! И да, чаще всего оно заключается в мелочах, на которые мы не обращаем внимания. Ровно до тех пор, пока нас их не лишают.

Как возвращались в Школу, помню смутно — усталость взяла свое, накрыв меня тяжелым одеялом дремы еще в корчме.

В ту ночь снов я не видела. Вообще. Положительные эмоции порой успокаивают гораздо лучше любых целительских снадобий…

А на следующее утро все началось заново.

— Что это?

— Стойка!

— Какая?

— Та самая!

— Да что ты говоришь?! Выпрями спину! Втяни живот! Расправь плечи! Ноги шире! Не напрягай руки, не бревна таскаешь!

Я зло пыхтела, но беспрекословно выполняла все указания. А после занятий тихо рыдала в укромном уголке от жалости к самой себе и невозможности отомстить Лиону за все его издевательства.

Желание Ривенса сделать из меня боевого мага было мне непонятно. Он давал гораздо больше, чем Краснояра, но я сомневалась в необходимости этого. Я бы не возражала, если бы он гонял меня на профильные практикумы, но то, как использовал свободное время мастер, приводило в недоумение. А вот Рэмион был целиком и полностью с ним согласен.

— Ты же выглядишь чересчур безобидно, — вещал он с заумным видом, — на таких всякие маньяки охотнее всего клюют! Так что не жалуйся, это для твоего же блага!

Ох, кто бы знал, как бесит эта фраза! Получалось, что все лучше меня знали, что именно пойдет мне во благо, а что — во вред. Только моим мнением почему-то никто не интересовался!

Вот и сейчас, несмотря на солнечный весенний день, к тому же — выходной, я сидела и ломала голову над новым изощренным заданием Лиона — как использовать магию в банальной драке, не теряя концентрации и не подставляясь под удары противника. Мастер Ривенс явно переоценил мои мыслительные способности… или же просто не хочет, чтобы у меня появилось свободное время для похода в город? С него станется. Прямо-то запретить он этого не может, вот и решил действовать столь изощренным способом?