– Ладно, пап. Спасибо, пап.

В ответ шебуршение, грузные шаги, старческое кряхтение, горестные вздохи и ни одного слова. Злится? Переживает?

Я закрыла глаза, успокаиваясь и впитывая тепло каждой клеточкой тела. В голове проносились самые лучшие кадры сегодняшнего дня. И, как ни странно, постоянно в них попадал новый знакомый. Он очень красив. И глаза у него такие… Не описать словами, но когда он улыбается и смотрит на меня, то внутри все переворачивается. А еще с ним просто приятно молчать. Мы, собственно, так и делали.

Через час, разомлев от горячей воды, я ловлю себя на том, что вот-вот усну. Поэтому сразу выбираюсь из ванной, обтираюсь и заворачиваюсь в огромный махровый халат.

Папа – на кухне, греет чай. В микроволновке – мамины пироги, на столе – вазочка, наполненная абрикосовым вареньем с орешками. В общем, полный боекомплект. Внутренне сжимаюсь, чтобы приготовиться к нотациям, и вообще молюсь каждую секунду, чтобы мне никто не промывал сейчас мозг. И вселенная будто слышит меня. Потому что в следующую минуту отец задает совершенно неожиданный вопрос:

– Ты Новый год с кем решила отмечать?

Я жду продолжения и неуверенно пожимаю плечами. Отец мнется, делает глоток своего остывшего чая и продолжает:

– Если ничего совсем не придумаешь, приезжай к нам с мамой. У нас, правда, соседи в этом году будут. Решили вместе отметить. Но ты не помешаешь, конечно. Скучно точно не будет. А так, если хочешь, могу тебе путевку взять. Ну, например, на горячие источники. Или на горнолыжный курорт. Еще есть варианты. Подумай.

– Пап, с чего это вдруг? – Я не верю своим ушам. – Что произошло, чего я не знаю…

Да ничего, дочь. Просто сегодня Филиппов позвонил, говорит ты его решила бросить. Я тебе звоню, ты не отвечаешь. Потом этот идиот наяривает опять и толкует, что ты что-то с собой в квартире сделала. Я, конечно, приехал, тебя не нашел. Телефон дома. Но я отчего-то сердцем чувствовал, понимаешь, что с тобой все в порядке. А Филиппов начал мне подзуживать, чтобы я на тебя, бессовестную, воздействовал. Ну я тут ему не выдержал и врезал.

– Что? Пап, но это же… Теперь у тебя будут проблемы!

– Проблемы у Филиппова, потому что он пару месяцев назад обрюхатил нашу новенькую экономистку Лерочку. Я, к сожалению, узнал об этом один из первых. Но он обещал все уладить. А здесь выясняется, что Лера уволена, беременная, брошенная. А Филиппов тебя рекламирует направо и налево, как свою невесту, ничуть не стесняясь сплетен. Я конечно, уладил все, девочку пристроил на работу в другую организацию, на работе попросил языки прикусить. Переживал, что ты все узнаешь, что сердце тебе это разобьёт. Жаль мать не слушал. Она каждый день твердит, что не любишь ты Игоря. Я все не верил. А сегодня понял, как неправ был. Ты, дочка, прости дурака старого.

Я реву, беззвучно, стараясь не пропустить ни одного слова, а потом просто обнимаю своего любимого папку за шею и целую в блестящую лысину. Он горестно вздыхает, крепко меня прижимая к себе.

– Мир? – осторожно спрашивает он.

– Мир, – шепчу довольная я.

Что-то случилось, или я чего-то не понимаю.

Потому что теперь у меня нет двух дней покоя.

Потому что Алинка звонит мне каждые полчаса. Нет, даже каждые двадцать минут. И постоянно чего-то тарахтит, рассказывает, выспрашивает.

Одно дело, когда это просто вопросы о моих предпочтениях в еде. Но не настолько же я важная гостья, чтобы под меня затачивать все меню праздничного стола? Нет, ну вот честно…

Но больше всего смущает, когда она между делом задает какие-то личные вопросы. О жизни, о детстве, об Игоре и родителях. Меня это все ужасно напрягает, ведь разговоры мы ведем по видеосвязи, и нет-нет я вижу мелькание других участников процесса. Но послать куда подальше мне ее не удобно, потому что Алинка делает это с особым каким-то восхищением и искренностью. А потом я просто постепенно привыкаю. Вспоминаю, что моя подружка всегда такой и была – самой настоящей болтушкой. Поэтому списываю эти странные звонки на ее общительность.

Мы обсуждаем предстоящий вечер, мне при этом запрещается что-то приносить из дома и тратить время на готовку. Оказалось, что шеф-повар у нас уже есть – это Гриша. А в помощниках у него Алинкин Пашка и Юлькин Семеныч. Зато ничем не занятая подруга постоянно делает фотоотчеты этого процесса. А также их с Юлькой старания по украшению квартиры. Я смеюсь, болтаю, хвалю их всех и, в конце концов, только вечером понимаю, насколько устала.

Хотя безумно благодарна подруге за компанию, за то, что та такая неугомонная, и просто нашла способ не оставлять меня одну. В единственном мы с ней не сошлись и даже немного повздорили. Я отказалась показывать ей свой наряд. Она, кажется, обиделась. Но ненадолго. Примерно на двадцать минут. А потом вновь позвонила и стала тараторить о том, чтобы я все равно взяла с собой теплую одежду. Так как ребята требуют новый снежный бой и матч-реванш.

Лишь только после нашего окончательного прощания, прозвучавшего примерно в пятый раз, и когда на часах уже было десять вечера, я отключилась, заверив, что пойду спать. А завтра, как только сделаю прическу и маникюр, приеду к обещанным пяти вечера в гости.

Наконец-то она оставила меня в покое.

Я подошла к шкафу. Теперь он другой, белый, современный. И без единого зеркала. Но там, внутри, хранится еще одно воспоминание. Лично мое, невостребованное. Но то, от которого я решаю освободиться уже в этом году. Это платье – золотистого цвета, на корсете и с пышной мягкой юбкой до колен. Уверена, что оно до сих пор мне как раз, хотя купили его на выпускной. Наряд мы выбирали с мамой, и она позволила именно это сияющее облако из невесомого тюля и тафты, потому что влюбилась в него с первого взгляда.

Отчего-то я представляла, что вот на выпускной мой сказочный принц точно объявится! Непременно выйдет из толпы, среди тысячи удивленных взглядов подойдет сразу ко мне и возьмет меня за руку, а потом мы долго-долго будем танцевать, абсолютно счастливые, не замечая никого вокруг…

Ну и что, что лето. Я ждала, я верила, что Йорик меня найдёт, как и обещал.

Я пыталась закрасить в памяти ту черноту обгоревшей комнаты новыми красками, сделать воображаемый ремонт. Представляла себе, что пока собираюсь на выпускной, Йорик видит меня сквозь зеркало, видит, какая я красивая, и он обязательно придёт. Мне семнадцать, но я все еще верю в сказку. Целую неделю, пока кручусь в этом платье перед зеркалом.

А потом, практически перед праздником, нас распределяют в пары, с кем мы сидим за праздничным столом в ресторане и с кем танцуем вальс перед родителями.

И я понимаю, что никуда я не пойду. Вообще. Ни в этом платье, ни на этот дурацкий бессмысленный выпускной. Потому что аттестат все равно уже получен, потому что оплатили ресторан только за меня, и родителей там не будет, потому что я не хочу ни с кем чужим танцевать и сидеть за столом.