Окончив описывать свои мучения, в голос Юки вернулось ироничное спокойствие, а вот мы сидели, словно пришибленные. Даже Уилл, который должен был слышать эту историю раньше. Юки продолжала:

— Это сейчас я вам пересказала всю эту здоровенную кучу дерьма, а тогда помнила меньше чем нифига. Перерождение чужака, все дела. Сижу, дрожу, вся измазана в кровище — не своей, кстати, и вообще не понимаю, что произошло. Рисковала, кстати, страшно — если бы выяснилось, что Мэйв поставила на меня магический «жучок», который не пропадает после смерти. Но нет, раньше она выслеживала меня по старинке, по запаху, и перерождение за тридцать километров от Убежища конкретно сбило эту мразь с толку.

Юки вздохнула и пожала плечами.

— Хотя сейчас я понимаю, что план был паршивый. Надо было бежать дальше и сэйвиться в более надёжном месте. Но мне повезло трижды — меня не догнала Мэйв, меня не тронуло то, что жило в этом новом лесу и, наконец, меня нашла Дея.

— Повезло? — не удержался я.

— Смешно звучит, да? — хмыкнула она. — Из одной секты угодила в другую. Но Дея по сравнению с Мэйв была образцом чести и достоинства. Она не бросила меня, даже когда выяснилось, что спустя две-три недели существования моя кукушечка собирает вещи и улетает в тёплые края.

— Дея целенаправленно вас убивала, — напомнил я. — Чтобы держать под контролем и запереть воспоминания.

— Ага, и это тоже. Но что ей стоило найти менее проблемного «танка»? В любом случае, пока я была с Деей, Мэйв даже не думала о том, чтобы вернуть меня. Она притворяется крутой, но на самом деле трусиха каких поискать.

На какое-то время в палатке воцарилась тишина, прерываемая лишь размеренными тяжёлыми шагами снаружи, когда очередной патрулирующий автоматон проходил неподалёку. История Юки ошеломляла, била под дых и поднимала такие залежи гнева, каких я у себя не подозревал найти. Но кое-что в ней осталось недосказанным, и я уже совсем решился спросить, когда Юки меня опередила.

— Вы, наверное, думаете: Юки, солнце, зачем ты вывалила нам на стол эту мерзкую историю? Чтобы тебя лишний раз пожалели? Чтобы испортить всем настроение на остаток вечера? Как всё это связано с квестом Макса?

Она невесело усмехнулась.

— Мэйв знает, где найти Церковь Спокойствия. Нам… точнее, вам, надо будет только задать ей правильный вопрос.

Молчание, признаться, немного затянулось. Юки сделала передых и жадно пила воду из большой кружки, остальные с трудом переваривали полученную информацию. Наконец, заговорил Уилл:

— Я должен был быть в курсе? Это что-то из того, что я забыл?

Юки отчаянно замотала головой, чуть не подавившись водой.

— Нет, нет, я раньше об этом не рассказывала. Незачем было, да и лишний раз упоминать Мэйв не хотелось. Но это правда — она знает. Она как архив на ножках!

При всей мрачности ситуации, я не удержался от смешка, и Юки тоже улыбнулась. Но вопросов от этого меньше не стало.

— С архивами тоже надо поосторожней, — сказал я. — А тут дело совсем дрянь. Юки, без обид, но с чего ты взяла, что она знает? Она может быть «архивом» по одним вопросам и полным нулём по другим.

— Так и есть, — кивнула она. — Но в истории и картографии она гений. Я однажды подслушала разговор старших сестёр, а потом навела справки… Не суть. Вы слышали о ритуале Кукушки?

Мы с Уиллом почти синхронно покачали головами, Кёльколиуке промолчал, зато подал голос Маэстус:

— Согласно «Справочнику» Нерона, один из древнейших способов удержания души в физическом мире для перерождения. Очень надёжный и совершенно отвратительный.

Я вспомнил, как около месяца таскал с собой «Полный справочник Нерона Белого о ритуалах перерождения, при условии сохранности души», чтобы Маэстус набирался оттуда знаний. В итоге моего друга воскресили иным способом, а толстенный фолиант был потерян то ли в гробнице Фраата, то ли где-то в недрах фабрики автоматонов. Если ребята однажды возьмутся за это место всерьёз, может и найдут. В любом случае, сведения из труда Нерона пригодились Маэстусу лишь сегодня — блеснуть перед Юки и заодно просветить остальных.

— Кукушка откладывает яйца в чужие гнёзда, а ритуалист отмечает чужие тела, — продолжал некромант. — Как правило, тела самых близких ему людей — друзей, родственников, детей, поскольку без согласия задуманное может и не сработать. Затем следует подготовка, множество обрядов, чтобы каждое «яйцо» проникло глубже, набрало силу. На это могут уйти годы, даже десятилетия, но если всё сделано верно, ритуалист получает своё бессмертие. Когда он умрёт, его душа возродится в теле одного из «избранных», пожрав при этом чужую душу. Тьма бездонная, кем нужно быть, чтобы пойти на такое?

— Нужно быть Мэйв, — сказала Юки.

Мэйв основала своё Убежище столетия, если не тысячелетия назад. Ночь ночей для неё стала не катастрофой, не концом света, а удобным поводом показать своей пастве, что мир вокруг безжалостен, наполнен ненавистью и безумием. Что только она знает, как спастись от этой всепоглощающей тьмы, что только в Убежище оборотни могут чувствовать себя спокойно. Разве абсолютное послушание — высокая плата за мир и покой?

А право принять в себя душу Матери — это величайшая честь, которой только может удостоиться она из старших сестёр.

— На каждом вечернем сборе она рассказывает о том, как Убежище пытались уничтожить. Как Империя посылала свои легионы, как инквизиция сжигала лес, как их атаковали могущественные колдуны и опасные чудовища. И это скорее всего чистая правда. Мэйв просто не упоминает о том, что она раз в пару лет похищает детей, чтобы пополнить стаю «свежей кровью», а также убивает почти каждого, кто случайно или нарочно натыкается на её лагерь. Когда счётчик трупов и похищений переваливает за критическую отметку, от Мэйв пытаются избавиться. Только вот о её кукушачьей магии не знает никто — и она раз за разом возвращается, собирает стаю и уходит в безопасное место. Ей это ничего не стоит, она знает каждую кочку в каждом болоте на тысячу километров вокруг. И она точно знает о Церквях — её всегда раздражали старые боги, и она избегала мест, где им поклонялись.

— Ладно, — медленно сказал я. — Предположим, она знает. Как мы заставим её поделиться этой информацией?

— О, это очень просто, —