— Не похоже, — возразил Фамулус. — Действительно, если бы это было прямое нападение, то сработала бы аварийная автоматическая система защиты, а мы бы давно поймали их сигнал о помощи. Но этого не было. На картах база выглядит целой. И планетографы уверяют, что следов атаки или саботажа нет. Остаётся только внимательно осмотреться.

Выстроившись в походный порядок, отряд двинулся в сторону леса. Во главе отряда — Фамулус и Вейл. Их прикрывали рыцари Ортодоксы и две меченосицы Ордена Девы Милосердной.

Прочитав короткую молитву, сконцентрировав таким образом силы, Фамулус сосредоточился на ощущениях. В лесу, сквозь фильтры гермошлема, слабо чувствовался запах палой листвы и горьковатой свежести. Фамулус слышал шёпот ветра в скрипучих ветвях и тёмной листве, свивающих над ними и вокруг них плотную сеть. Словно скользящий по коже шёлк ощущал он движение тонких энергий, пронизывающих пространство. Обжигающие прикосновения. Эхо далёких всплесков страха и надежды, разочарования и радости, злости и наслаждения. И по мере того, как они шли, эти ощущения становились всё более отчётливыми. Они обдавали холодом прикосновения хищной стали, теплом согревающего огня, пляшущего в домашнем очаге, обжигали ударом плети по обнажённой плоти.

Но было и ещё одно. Навязчивое и липкое как воспоминание о врезавшемся в душу ночном кошмаре. Это было ощущение слежки. Озираясь по сторонам, меняя приближение и режимы встроенного в шлем визора, Фамулус осматривал колючие заросли, вглядывался в переплетение ветвей, в клубы тумана между корявыми, кривыми стволами, на которых устроились колонии желтоватых грибов и ярко-зелёного мха. Но листья и ветви шевелил лишь заплутавший ветер.

И всё же Фамулусу казалось, что кто-то неусыпно за ними наблюдает. Но кто или что? Эти ощущения не были похожи на обжигающую смесь ужаса и праведной ярости, рождаемых нечистым присутствием богомерзких тварей Запредельного Хаоса. Это ощущение напоминало эхо монотонно пульсирующей настороженности и смутной тревоги. Однако без вмешательства сил Ирреальности дело явно не обошлось. А где Ирреальность — там жди беды. Хотя при этом более-менее стабильный ритм тонких энергий исключал факт прорыва энергий Преисподней. Тогда откуда эти колючие ощущения чьего-то присутствия?

Фамулус решил поделиться своими ощущениями с исповедницей по личному каналу связи.

— Да, — согласилась Исповедница, — у меня те же ощущения, и я хотела поделиться ими с тобой, брат Фамулус.

— Ты можешь понять, что это?

— Затрудняюсь ответить, — призналась сестра Вейл. — Это нечто, как будто бы, повсюду. Оно разлито в воздухе. Деревья, кусты, трава, камни. Как будто…как будто, лес следит за нами.

— Ты чувствуешь Ирреальность?

— Не понимаю, что я чувствую, — в голосе сестры Вейл звучали раздражённая неуверенность и тень досады. — Я не чувствую Ирреальности, но в Эфирной Плоскости что-то есть. И это что-то очень даже разумное и очень даже живое. Хотя… Хотя оно всячески старается от нас скрыться. Надо быть готовыми ко всему.

— Похоже, ты права, сестра…

Лес поредел, и впереди замаячила поляна, затянутая туманом. В белёсых клубах, вьющихся на завывающем ветру, темнели очертания островерхих сторожевых башен и стен силовых заграждений, окружавших лагерь.

— Вот и исследовательская база, — промолвила Вейл.

— И выглядит она заброшенной, — ответил Фамулус. Информация, выведенная мини-компьютером на визор, свидетельствовала об остутствии всякой охраны и неактивности силовых заграждений. — Даже ворота открыты.

— Святый Император! Что же тут произошло? — выдохнула Вейл.

— Сейчас и узнаем, — Фамулус дал знак следовать за ним.

#

Тишина казалась осязаемой. Запустение действовало угнетающе. Между жилых блоков ползли извивающиеся полосы тумана, цепляясь за серые стены, а в узких проходах и в тянущихся между крышами и столбами проводах глухо подвывал холодный ветер.

Группа Фамулуса осторожно двигалась по пустой базе, озираясь по сторонам. Но вокруг не было ни души. Лишь серые сумерки. Лишь холодный туман. А сквозь слепые окна на них глядела тьма.

— Как будто все вымерли, — прозвучал в динамике голос одного из кнехтов.

— Однако, это не так, — ответил инквизитор.

Он подошёл к двери одного из жилых блоков. Сосредоточившись, он «прощупал» пространство за дверью, и не обнаружил ничего враждебного. Но, тем не менее, осторожность не помешала бы. Дав знак кнехтам, он отошёл от двери.

Солдаты по-кошачьи скользнули к проёму.

Группа приготовилась.

Один из кнехтов снял с пояса свето-шумовую гранату и активировал её. Кивнул товарищу. Тот коснулся сенсорной панели у двери.

На удивление, она оказалась рабочей. Как только створка отошла от стены, кнехт вкатил внутрь гранату.

Раздался оглушительный хлопок и яркая вспышка. Кнехты с кошачьей грацией и скоростью ветра влетели в помещение.

— Ваше Преосвященство? Взгляните!

Они оказались в чистом герметичном помещении, освещённом тусклым матовым светом, который не раздражал глаз и, в то же время. Был достаточно ярок, чтобы можно было жить и работать. Внутреннее убранство помещения было простым и в то же время напоминало о чём-то, что с натяжкой можно было бы даже назвать домашним уютом. У стены стояла двухъярусная кровать. В Красном углу горела лампада с Вечным Пламенем, изображением Самого Императора и его Двенадцати Архонтов. Чуть слева от лампады, упираясь в гладкую кремово-белую стену, стоял широкий пластиковый стол с планшетным компьютером, подсоединённым к точке питания. Рядом лежал электронный блокнот, приборы для проведения полевых измерений, мнемоперо. На столе были разбросаны провода и переходники. Окно над столом было закрыто полупрозрачной мембраной. Противоположная стена была заставлена металлическими шкафами с прорезями. Через приоткрытую створку можно было заметить средства личной гигиены — мыло, гели для душа, шампуни, — нестиранное бельё. А с другой стороны проглядывали корешки толстых книг, в основном научных изданий и справочников.

Но привлекло внимание вошедших другое. За столом, словно уснув от перенапряжения в разгар работы, полулежал человек. Мужчина. По возрасту ему можно было дать как пятьдесят пять, так и двадцать пять — имперская медицина продлила жизнь людей и подарила возможность сохранять молодость облика и силу вплоть до самой смерти, дабы каждый мог дольше послужить делу Императора. На нём была серо-зелёная форма полевого научного сотрудника. Это был один из планетографов.

Фамулус подозвал сестёр ордена Девы Милосердной. Кнехты и рыцари осторожно и быстро перетащили его на кровать. Однако в чувства его привести не удалось.

— Он жив, инквизитор, — ответила одна из рыцарей Ордена Девы. — Только как будто бы в глубоком сне или коме. Его жизненные процессы крайне замедлены и заторможены. Как будто в… анабиозе.

Фамулус кивнул. Подошёл к человеку, коснулся пальцами его лба и сосредоточился. Глубокий вдох. Медленный выдох. Ещё раз. Сосредоточиться на дыхании. Освободиться от телесных ощущений и роящихся в голове мыслей. Освободиться от своего Я. По телу прошла тёплая волна расслабления, словно его затягивало в тихий омут. Погружение