– И как вы поступили? – спросил Мейсон.

– Мы сразу же позвонили в полицию. Одно из окон в столовойбыло распахнуто, от него по газону вели следы очень большого размера.Полицейские решили, что Девоэ, наверное, специально надел вторые ботинки поверхсвоих собственных, чтобы сбить полицию с толку. Вы все подробно узнаете, когдапопадете в дом, мистер Мейсон.

Адвокат задумчиво уставился в полумрак, создаваемый теньюживой изгороди.

– Зачем Нортону было обвинять племянницу в краже автомобиля?– наконец спросил он.

– Возможно, просто по недопониманию, – предположил Кринстон.– Я считаю, что Нортон не знал, что именно Фрэн взяла машину. Он простовыяснил, что «Бьюик» пропал, и позвонил в полицию. Они работали по этому делу,когда мы сообщили об убийстве. Так что они, наверное, решили, что кража машиныкаким-то образом связана с убийством.

– А теперь они знают, что «Бьюик» брала Фрэн? –поинтересовался Мейсон.

– Да, она призналась в этом.

– Странно, что Нортон хотел ее ареста, – настаивал Мейсон.

– Хотел, если только в полиции все правильно записали.Ошибка маловероятна, потому что у них именно тот номер машины. Но Фрэн –своеобразная девушка, никто не представляет, что она может выкинуть. Ради бога,поговорите с ней и не дайте ей впутаться в это дело.

– Вы абсолютно уверены, что она не имеет никакого отношенияк убийству?

– Не знаю, – ответил Кринстон и быстро добавил: – Нет,конечно нет. Она не могла это сделать. У нее, несомненно, скверный характер, иони здорово поругались после вашего отъезда, но в любом случае у нее бы нехватило силы нанести удар. А если у нее был сообщник… В общем, нет смысларассуждать подобным образом, потому что это глупости. Виновен Девоэ. Но вы самизнаете, что происходит, когда совершено убийство. На свет божий вытаскиваетсямасса грязи. Я хочу, чтобы вы связались с Фрэн и помогли ей.

– Хорошо, – согласился Мейсон, направляясь к дому. – Но выили считаете, что она замешана в деле, или что-то скрываете от меня.

Кринстон схватил Мейсона за руку.

– Что касается оплаты ваших услуг, то теперь, когда Нортонанет, все будет значительно проще, – сообщил Кринстон. – У нашей с Нортономфирмы есть кое-какие активы, к тому же теперь весь траст-фонд, насколько японимаю, перейдет к Фрэн. Я верю в вас, мистер Мейсон, и прошу вас сразу жевзяться за дело. То есть выступить в качестве адвоката Фрэн, разобраться с ееимуществом и защитить от допросов полиции.

Мейсон остановился и посмотрел на Кринстона:

– Вы можете быть со мной откровенны. Похоже, вы думаете, чтоона не выдержит допроса.

Кринстон сжал зубы, взгляд его встретился со взглядомадвоката.

– Конечно, она не выдержит, если ее будут долго допрашивать.Неужели я потратил столько времени, объясняя вам случившееся, а вы так и непоняли, к чему я клоню?

– Почему она не выдержит долгого допроса? – настаивалМейсон. – Вы считаете, что она замешана в убийстве?

– Я просто говорю вам, что она не выдержит долгого допроса,– упрямо повторил Кринстон. – Во-первых, у нее не тот темперамент, у неевспыльчивый характер, и она просто изрыгает огонь, если ее вывести из себя.Дело не в убийстве, а в том, что случайно может всплыть в связи с ним. Атеперь, пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы полиция ее не допрашивала.

– Прекрасно. Я просто добивался, чтобы между нами неосталось недопонимания, вот и все. Я хотел выяснить, опасаетесь ли вы, что Фрэнпопадет в беду.

– Конечно! – воскликнул Кринстон.

– Вы имеете в виду ее личные дела?

– Я все имею в виду. Пойдемте в дом.

На крыльце стоял полицейский. Он спросил у Мейсона, кто онтакой.

– Это мой адвокат и личный адвокат Фрэнсис Челейн. Он такжебудет заниматься вопросами имущества, – объяснил Кринстон.

– Хорошо, – сказал полицейский. – Вы, господа, конечно,можете входить и выходить из дома, но, пожалуйста, ни до чего не дотрагивайтесьв месте, где совершено убийство.

– Конечно, – ответил Кринстон и вошел в дом.

Фрэнсис Челейн была одета в шорты и спортивный голубой сблестками джемпер, который прекрасно сочетался с ее шелковистыми золотистымиволосами.

Она сидела у себя в спальне, удобно расположившись в кресле,закинув ногу на ногу, и смотрела в лицо адвокату. Она явно была настороже.Казалось, она к чему-то прислушивалась и ждала, что вот-вот что-то случится.

Дом был полон разнородных звуков. Было ясно, что в зданиинаходится много людей. По деревянным полам и лестницам постоянно сновали люди,открывались и закрывались двери, слышались голоса.

Мейсон внимательно посмотрел на Фрэн Челейн.

– Расскажите мне все, что случилось, – попросил он.

Она начала говорить ничего не выражающим, тихим голосом,словно повторяя заученный монолог:

– Я очень мало знаю о том, что произошло. После вашего уходая поругалась с дядей Эдвардом. Он был просто невозможен. Он пытался обращатьсясо мной как с вещью и сломить мой дух. Я сказала ему, что отец хотел совсем неэтого и он обманул его доверие.

– Что вы имели в виду? – спросил Мейсон.

– Отец составил завещание именно таким образом, потому чтобоялся, что обладание огромным богатством ударит мне в голову, но он непредполагал, что дядя Эдвард совсем лишит меня денег.

– Ладно. Кто-то знал о вашей ссоре?

– Наверное, – бесстрастно ответила она. – Дон Грейвс, да, неисключено, и другие слуги все слышали. Я очень разозлилась.

– Что вы делаете, когда выходите из себя?

– Все.

– Вы повышали голос?

– Как только могла.

– Что-нибудь, не свойственное истинной леди? Ругались,например?

– Конечно, ругалась, – ответила она так же бесстрастно. – Яуже сказала вам, что очень разозлилась.

– Что произошло потом?

– Затем я спустилась вниз, и у меня возникло желание убежатьот дяди Эдварда, его денег и всего остального. Я просто хотела уйти куда-нибудьиз этого дома.

– Именно тогда вы взяли машину?

– Нет. Я еще дойду до этого. Я отправилась упаковывать вещи,но потом решила не уезжать. Я начала остывать. У меня отвратительный характер,но, успокоившись, я понимаю, когда допускаю ошибку. Я осознала, что в этомслучае ошибкой будет уехать из дома насовсем, но мне требовался свежий воздух.Пешком ходить я не люблю, зато езду на машине обожаю. На этот раз мнезахотелось быстрой езды.