— Неожиданные повороты, U-образные развороты на скорости, ато и просто уезжал подальше от этого района.

— Еще что вы предприняли?

— Припарковывался с выключенными фарами и ждал, пока егоохотничий азарт остынет.

Патрульные переглянулись.

— Ну, вот, — сказал один из них. — Наконец-то стали говоритьпо делу. Мы так и подумали, что ваша машина и есть та самая, за которой мыследили, а потом потеряли, но не были в этом уверены.

— Выходит, это вы, ребята, сидели у меня на хвосте спотушенными огнями?

— Правильно.

— Тогда какого же черта, — начал я, стервенея с каждымсловом, — вы сразу не включили ваш красный прожектор и не просигналили, чтобы яприжался к обочине, если вам надо было проверить мои документы? Вы перепугалименя до полусмерти. Я уж решил, что сейчас опять бить будут.

— И часто вас лупят? — спросил полицейский.

— Я — частный детектив, — сказал я. — Люблю работать водиночку, поэтому приходится рисковать.

Полицейский смерил меня взглядом.

— Почему вы сразу не включили фары и ваш красный прожектор?— спросил я. — В чем был смысл преследовать меня с выключенными фарами?

— Вопросы задаем мы, — сказал полицейский, — а вам положеноотвечать. Вы заметили, что мы за вами наблюдаем?

— Конечно, заметил. Я вас расшифровал, как только вы поехализа мной с погашенными фарами. Я потерял из-за вас полчаса своего рабочеговремени, упустил определенную прибыль, ради которой работаю, да к тому же вызапугали меня до смерти.

— Ладно, — сказал полицейский. — Забудем об этом.

Проваливайте отсюда к черту. И больше здесь не мельтешите.

— О'кей, — ответил я и включил мотор.

Вдруг один из полицейских сказал:

— Эй, минутку!

Я заглушил мотор.

— Одна машина ехала по Рода-авеню прямо перед вашим носом.Она притормозила, начала было поворачивать влево, а затем сделала правыйповорот. Не та ли это машина, которую вы выслеживали?

— Полагаю, что это была она, хотя до конца не уверен, —сказал я.

— Почему не уверены?

— Потому что он ушел от меня, а я не хотел прижиматься кнему вплотную.

— Почему не хотели?

— Не хотел, чтобы он знал, что я им интересуюсь.

— Вы шли за ним на изрядном расстоянии. Неужели нельзя былоподтянуться поближе?

— Я говорю, что не хотел пробуждать у парня подозрения. Яподошел достаточно близко, чтобы узнать его номер. Пока что и этого хватит.Кроме того, я хорошенько его рассмотрел и думаю, что теперь смогу его узнать.

— Куда он в конце концов поехал?

— Вот этого я не знаю. Я же сказал вам, что потерял его.

— Хорошо, — сказал полицейский. — Можете ехать, но некотороевремя не появляйтесь на нашем участке.

У нас тут свои дела, и мы не хотим, чтобы машина какого-точастного детектива спугнула нашу цель до того, как мы сможем ее захватить.Давайте двигайте!

Я кивнул, соглашаясь.

— Только никому не сообщайте номер машины, который я вамназвал, — сказал я. — Это тайный козырь, который я разыграю в нужную минуту.

— Ладно, — сказал полицейский. — Двигайте.

Я поехал в полицейское управление. Мне нужно было подобратьинформацию о каком-нибудь дорожном происшествии между 9.40 и 10.15 минутамивечера, желательно где-нибудь в Голливуде. Милей дальше, милей ближе, роли неиграло, но время инцидента требовалось точное.

Суть дела меня устраивала любая — от водителя, сбежавшего отсбитой им жертвы, до поцарапанного крыла, но точное время происшествия было мненеобходимо.

В таком большом городе, как Лос-Анджелес, дорожные инцидентывсех типов и степеней серьезности происходят каждый час, но многие из них — безтрагических последствий и потому не попадают в полицейские сводки.

Я проглядел рапорты о дорожных происшествиях и нашел одинподходящий — некто Джордж Литтлтон Дикс, тридцати шести лет, водитель «олдса»,стукнул на перекрестке другую машину, после чего вспыхнул спор: затормозил лиДикс перед светофором или проехал на красный свет, не сбавляя скорости.Пострадавший доказывал, что Дикс проехал без остановки, Дикс же утверждал, чтополностью прекратил движение. В свидетели были записаны водитель машины,следовавшей за Диксом, и еще одна дама. Полицейский в своем рапорте ограничилсясамыми элементарными сведениями без подробностей.

В случае полицейской проверки моим удостоверением личностипослужит мой страховой полис. А то, что полиция займется проверкой, мнепредставлялось вполне реальным.

Решив, что на сегодня хватит, я поехал домой, припарковалмашину на стоянке, поднялся и тут же залез в постель. Часы показывали 2 часа 45минут ночи.

Будильник я поставил на 7 утра.

В квартире Мэрилин я появился без пяти девять.

Они с Бертой уже позавтракали и мыли посуду на кухоньке.Мэрилин мыла, Берта — вытирала.

Улучив момент, Берта подмигнула мне и указала подбородком всторону гостиной. Я пошел в гостиную и сел.

— Ночь прошла хорошо? — спросил я, удобно расположившись вкресле.

— Спала без задних ног, — сказала Берта из кухни.

— А вы как, Мэрилин? — спросил я весело. — Спалось хорошо?

— Не очень. Было два телефонных звонка, когда мы ложилисьспать.

— В какое время?

— Сразу после десяти. Берта зафиксировала.

Берта достала блокнот.

— Все записано на пленку, — сказала она. — Я проверила времяпо своим часам и по «Службе времени».

Первый звонок раздался в 7 минут одиннадцатого. По телефонудали время 10 часов 7 минут 20 секунд. Второй звонок раздался в 10 часов 16минут 30 секунд, по официальному времени.

— Позднее не звонили?

— Нет, только эти два звонка. Мы уже готовились ко сну.Мэрилин сказала, что после этих звонков она не уснет. — Поколебавшись, Бертадобавила: — Мне этот сукин сын не помешал заснуть. Я дрыхла, как бревно.

— Что-нибудь он сказал? — спросил я.

— Ничего, — ответила Берта. — Только тяжелое дыхание.

— Ты пыталась его поддеть? — спросил я.