— А вот и неправда, — возразила Соня и села начемодан, — я тоже начинаю заболевать! Знаешь, кого я вчера увидела?Глафиру!

— Не пори чушь, — вскипел Петр Фадеевич, —несчастная давно истлела!

— А дух-то бродит, — не успокаивалась Соня,пытаясь справиться с замками. — Просыпаюсь ночью — стоит надо мной, всером платье с кружавчиками, лицо закрыто сеткой, в руках ножницы длинные. Я отстраха чуть не обделалась.

— Что же меня не позвала?

— Так голос пропал, — пояснила Соня, хватаячемодан. — Лежу, рот словно рыба разеваю, а она потрясла ножницами ипрошипела: «Убирайся из моего дома, пока я тебя не заколола». Вот я и решила,лучше быть незамужней, но живой…

Вскоре Петр Фадеевич умер, Сергей поступил в университет,женился, а затем съехал в другое место.

— Зачем же вы рассказали дочери эту историю? —удивился я.

— Маргарита разболтала, ее мать. Мы все детство в одномдворе провели, она все знала. Рита не позволяла картины мамы вешать, и у неепросто начиналась истерика, когда я брал в руки краски. Кстати, это и послужилоодной из причин нашего разрыва.

— А мне говорили, будто она ушла от вас, когда поняла,что вы обанкротились.

— Нет, — сердито оборвал меня Кузьминский, —Рита целый год сидела со мной на хлебе и воде. Я сам дурак. Постоянно срывалсяна нее, орал, упрекал в своих неудачах, она и не выдержала, выбросила моиполотна, поломала мольберт, кисти… На том и разошлись, теперь живем порознь. Унее есть любовник, Павлик, а у меня Ольга. Только сдается мне, лучше было бынам опять сойтись, из-за дочери. Беллочка обожает мать, Олю она никогда непримет.

Не успел он договорить, как дверь кабинета приоткрылась и вкабинет заглянула Белла:

— Папа! Мы будем наконец ужинать? Я сейчас от голодаумру.

— Пошли, Ваня, — велел Кузьминский.

Мы спустились вниз и сели за стол. Лариса Викторовна внеслаблюдо с дымящимся мясом.

— Почему ты подаешь еду? — нахмурился главасемьи. — Где Катя?

Экономка растерянно глянула на него:

— Она… э… увольняется!

— Глупости, — рявкнул Кузьминский, — вели ейчерез час явиться ко мне в кабинет.

Видя, что хозяин дома обозлился, все уткнулись в тарелки,даже Белла и Клара не ссорились. Минут пять в столовой царила тишина,нарушаемая лишь звяканьем ножей и вилок, потом Сергей Петрович резко сказал:

— Ваня! Завтра с утра поедешь в магазин и купишьмашинку для пересчета денег, моя сломалась. Я сегодня привез домой некую сумму,хочу точно знать, сколько там.

— Давайте вручную посчитаю. — Я решил подыгратьКузьминскому.

Сергей Петрович усмехнулся:

— Всю ночь потратишь, там миллион долларов с копейками.

— Сколько? — невольно спросил я, пораженныйразмером суммы.

— Примерно миллион, — спокойно повторилКузьминский, — черный нал, не слишком удачный месяц был, обычно большеполучается.

— Папа, передай мне масло, — вклинилась Белла.

— Мясо не дожарено, — заявила Анна, — кровьвытекает.

— Перестань, меня стошнит, — вскинуласьБелла, — какая гадость!

— Ешь капусту, — усмехнулась Клара, — тебеполезно, жир потеряешь.

Я тяжело вздохнул. Ну вот, сейчас скандал наберет обороты,но тут неожиданно послышался мелодичный звонок.

Лариса пошла в холл. Через пару секунд оттуда раздалисьголоса, и в столовую вошла пара — женщина лет сорока и парень, едва лисправивший тридцатилетие.

— Мама, — закричала Белла, вскакивая наноги, — ты!

— Я, — ответила дама и рухнула в кресло. —Павел, принеси мне коньяку.

— Чем обязан? — хмуро спросил Кузьминский. —Только не говорите мне, что ехали мимо и решили заглянуть на огонек.

— Господи, Сережа, — пробормотала Рита, — унас несчастье.

— Что случилось? — испуганно осведомился брошенныйсупруг.

Маргарита схватила фужер, поднесенный любовником, опустошилаего и сообщила:

— Мы взорвались.

— В каком смысле? — оторопел Кузьминский. — Прогорели?Агентство не дает прибыли?

— В прямом, — выкрикнула Маргарита. — Павел,налей мне коньяку!

— Тебе не следует много пить, — подала голосАнна, — не советую.

— Кажется, я не просила совета, — отчеканилаМарго, — разреши напомнить, что в этом доме официальной хозяйкой являюсья, хотя тебе и очень хочется занять мое место.

Анна вспыхнула.

— Очень интересная позиция, — не сдаласьона, — живешь бог знаешь с кем, а потом сваливаешься на голову ивспоминаешь, что на бумаге являешься женой Сергея.

— Не смей делать замечаний моей маме, — заоралаБелла.

— А ты не одергивай мою маму, — подскочила Клара.

— Дура!

— Идиотка!

Сжав кулаки, девицы уставились друг на друга. Не обращая наних никакого внимания, Маргарита взяла пузатый фужер с коньяком, залпом осушилаего и констатировала:

— Гадость. Отчего ты, Серж, экономишь на спиртном?

Анна, красная то ли от жары, стоявшей в комнате, то ли отгнева, рвала на мелкие части бумажную салфетку. Валерий абсолютно спокойноподбирал хлебом подливку с тарелки.

Интересно, у них каждая трапеза заканчивается скандалом икак поступит сейчас Кузьминский?

— Так кто кого подорвал? — спросил СергейПетрович.

— Надо мной квартиру занимал некий Воробьев, —слегка заплетающимся языком начала рассказ Маргарита, — нормальный, тихийдядечка, без закидонов. Никаких проблем не было. Так понесло его в загранкуработать, кажется, в Америку подался, а может, в Германию, жилплощадь сдалкаким-то идиотам. Ну и сегодня днем под входную дверь этим то ли бандитам, толи не знаю кому подложили бомбу. Хорошо, мы с Пашей в театре были. Почти весьстояк вылетел.

— Ну, пожалуй, не весь, — пробасил Павел, —всего четыре квартиры.

— И наша в том числе, — вздохнула Рита. —Вот, остались голые!