– Тетя Люба, а ты в воскресенье свободна с утра?

– А что?

– Понимаешь, я купила путевки в Иерусалим, а вчеравыяснилось, что мне бы надо смотаться в Ашкелон по одному делу. Ты не съездишьс мамой?

– Конечно! С удовольствием!

– Мамуля, ты не против?

– С чего это я буду против! Ой, девчонки, какая же ясчастливая, что я тут, с вами!

– Вот что, мои дорогие, – строго заявилаЛюба, – сегодня вечером часов в восемь ждем вас к себе. Лизаня всятрясется, жаждет пообщаться с тетей Кирой, узнать все про Ваську. Короче,Дарья, чтобы к восьми привела мамашу к нам! Согласна?

– А почему бы и нет? Мне же лучше, ужин не готовить,посуду не мыть!

– Засранка! – нежно прохрипела Любка. –Кирюха, а как твой Жукентий? С кем ты его оставила? С Алькой?

– Конечно, кому же я еще его доверю, моего Жукочку!

– Сегодня познакомишься с нашим Шмуликом. Красавец,глаз не оторвешь! Ладно, девчонки, я побежала, надо Лизку предупредить, что выпридете! Привет!

И она унеслась.

– Вот, мамуля, не успела ступить на израильскую землю,как уже начались встречи. То ли еще будет!

О, тут она как в воду глядела!

Мы долго, с упоением гуляли, разговаривая обо всем сразу, иникак не могли наговориться и нагуляться. Дашка только время от времени спрашивала:

– Мамуля, ты не устала?

– Ничуточки, – отвечала я, сама себе удивляясь. ВМоскве, пройдя такое расстояние, я бы уже давно издохла, а здесь просто чудо –даже ноги не болят. То ли душевный подъем, то ли морской воздух, а скорее всегои то и другое.

Вот так и потекли мои первые израильские денечки.Безоблачно-счастливые. На другой день с утра Дашка повезла меня ввосхитительный курортный городок Нетанию, где я впервые в жизни купалась вСредиземном море. Ни с чем не сравнимое впечатление. Моя ставшая уже южанкойдочь в свитере стояла на берегу, покуда я плавала. А когда я наконец вылезла,она не без зависти воскликнула:

– Мамуля, такой счастливой рожи я еще никогда ни у когоне видела!

В субботу, часов в десять утра, когда мы с Дашкойзавтракали, раздался телефонный звонок. Дашка взяла трубку.

– Алло! Да. Киру Кирилловну? Одну минутку! Мамуля,тебя!

– Кто? Любка?

– Нет, какой-то мужчина, судя по вежливости, твойпопутчик.

Я почему-то покраснела. И в самом деле звонил Викентий.

Начал он странно:

– Доброе утро, Кира, знаете, на кого вы больше всегопохожи?

– На кого? – перепугалась я.

– На чеширского кота. Вот вас нет, а ваша улыбка у меняперед глазами.

Это меня сразило наповал. Да сравни он меня хоть с СофиЛорен, я бы не испытала такого удовольствия, во-первых, потому что это было быявным враньем, а во-вторых, я обожаю чеширского кота.

– Кира, почему вы молчите? Алло! Вы обиделись?

– Да нет, я просто перевариваю… Знаете, лучшегокомплимента я в жизни не получала, а потому заранее согласна на любое вашепредложение.

– Маманя, полегче! – шепнула Дашка.

– Вы молодчина, Кира, я в вас не ошибся. Итак, что выделаете завтра?

– Завтра я еду в Иерусалим с экскурсией.

– Ох, какая жалость! А сегодня?

– Сегодня ничего особенного, погуляю с дочкой…

– А на понедельник есть какие-нибудь планы?

– Нет, в понедельник я свободна как птица!

– Вот и чудесно! В понедельник я вам позвоню в это жевремя, и мы что-нибудь придумаем!

– Но вы, кажется, живете в Реховоте?

– Собирался, но сестра моя человек сложный, а племянникживет в Тель-Авиве, сейчас он в отъезде и оставил мне свою квартиру.

«Так, – пронеслось у меня в голове, – сейчас онпригласит меня к себе».

– Понятно, – проговорила я, но тут Дашказашептала:

– Если хочешь, пригласи его к нам на обед, часов впять. Он, по-моему, славный!

– Гм! Викентий Болеславович!

– Ух ты! – восхитилась Дашка.

– Викентий Болеславович, вот тут моя дочка решилапригласить вас сегодня к нам на обед, в пять часов, как вы на это смотрите?

– Весьма польщен. И с удовольствием принимаюприглашение. Обед с двумя такими дамами для меня великая честь! Но как васнайти?

Я передала трубку Даше, и она подробно все ему объяснила.

– Дарья, что это тебе вздумалось приглашать его?

– Но ты же, кажется, не возражала? – вопросом навопрос ответила она. – Ну что, мамуля, будем прокладывать путь?

– Какой путь?

– Через желудок! Но это уж я предоставлю тебе!

– Если ты просто не хотела готовить обед, то так бы иговорила! Неужто я для своей единственной дочки не сготовила бы обед? ПравильноЛюбка говорит – засранка ты!

– Нет, мамуля, все гораздо сложнее. Дело в том, что мненадоел твой Юрик.

– Позволь, а при чем здесь ты, тем более что Юрик вМоскве, а ты в Тель-Авиве?

– Просто пора его менять! Вот признайся, я все хочуспросить, но как-то не выходит, кто тебя провожал в аэропорт?

– Васька с Алевтиной.

– А Юрий Петрович не удосужился?

– Но рейс же был ночной, как бы он вырвался?

– Мамуля, меняем! И вообще, тебе пора замуж! Правда, яхотела тут тебя замуж выдать, но, боюсь, климат уж очень не твой. А вот этот,как его, Жукентий Станиславович…

– Викентий Болеславович.

– Да, имечко еще то, впрочем, будем звать его Викешейили лучше Кентом, здорово, правда?

– Ладно, Дарья, давай-ка займемся обедом, ты менябудешь морально поддерживать, больше мне ничего не требуется.

– Нет, я буду ассистировать, потом, ближе к делу,приготовлю фруктовый салат, это мое фирменное блюдо!

Мы отправились на кухню и взялись за дело. Продукты тут, конечно,замечательные! Вчера мы с утра пошли на базар – шук Кармель (когда-то у менябыла прекрасная косметичка по фамилии Кармель!) и накупили прорву всякойвсячины. Удивительное дело, я совершенно не чувствовала себя за границей, ужочень этот базар напоминал тбилисский или ереванский. Вероятно, осенью этовыглядит иначе, когда много экзотических плодов, а сейчас особой экзотики ещенет. Мы подошли к продавцу апельсинов, и Дашка что-то сказала ему на иврите.

– Смотри, мама! Я беру два кило!