А затем Нестеров почувствовал, что стальные пластины пола уходят у него из-под ног.

– Какого… – начал было Азимут.

С чудовищным скрежетом вагончик оторвался от тяжелых стационарных креплений и, подхваченный аномальным ураганом, поднялся в воздух. Лабораторию затрясло, и она несколько раз перевернулась вокруг своей оси. Все находившиеся внутри предметы моментально лишились точки опоры и по несколько раз подлетели в воздух, лишь для того, чтобы упасть друг на друга бесформенными грудами обломков. Сталкеров швырнуло в разные стороны, и Роман едва успел пригнуть голову, уворачиваясь от фрагментов длинной лампы холодного света, сорвавшейся с потолка. Краем глаза он заметил, как Азимут врезался спиной в длинный плазменный монитор, висевший возле одного из компьютерных терминалов. Пролетел пулемет майора, приклад которого ударил Гольфа в живот, отчего тот согнулся пополам.

А затем раздался мерзкий треск разрываемой ткани и последовавший за этим изумленный вопль. Повернувшись на источник звука, Нестеров различил в кутерьме беспорядочно летающих предметов наемника, который собирался убить его еще пару секунд назад. Мужчина в комбинезоне оказался ближе всех к гофрированному рукаву перехода в соседний отсек и, когда тот наконец оторвался под напором ветра, не смог найти хоть какую-то точку опоры.

Царапая пальцами в защитных перчатках по металлической поверхности опрокинутого стола и что-то истошно крича, наемник неумолимо соскальзывал к дверному проему, за которым трепетали обрывки круглого перехода из прорезиненной ткани и клубилась темно-фиолетовая мгла. Ноги бойца корпорации поднялись над полом, ремень штурмовой винтовки разорвался, и оружие улетело во мглу. А через мгновение и сам наемник, пальцы которого соскользнули с края стола, вылетел наружу и растворился в непроглядном тумане. Вой ветра заглушил полный боли и ужаса вопль, в то время как клубы темно-фиолетовой дымки начали просачиваться внутрь лаборатории.

– Скатертью дорога, – процедил Нестеров и зажмурился при мысли, что так или иначе скоро наступит и его очередь завыть от нестерпимой боли физического контакта с чистой энергией Зоны.

Сталкер сжал кулаки, понимая, что даже не успеет попрощаться с друзьями, и стиснул зубы. Мгновение спустя поток аномального тумана хлынул внутрь лаборатории и поглотил всех, кто находился внутри.

– Итак, сержант… Или, наверное, уже рядовой Хофф… – Полковник Брэнон мерил шагами свой кабинет, заложив руки за спину. – Вы же понимаете, как сильно вы облажались?

– Так точно, господин полковник! – стоящий по стойке «вольно» Хофф кивнул.

– Девяносто процентов личного состава, который был задействован в операции, – мертв. – Брэнон с силой ткнул сигарой в пепельницу, смяв окурок. – А вы стоите здесь передо мной целый и невредимый! Как я могу объяснить ваш рапорт совету директоров? Вы хоть посмотрите, что вы пишете! Призраки? Галлюцинации? Ваши люди перебили друг друга и перерезали научную группу Центра Аномальных Явлений, которую они должны были охранять.

Брэнон глубоко вдохнул и покачал головой.

– Думаете, я вам не верю, сержант? Ошибаетесь.

Полковник опустился в кресло и придвинул к себе бумагу с рапортом.

– Я сталкивался с подобной психической дрянью в других Зонах. Но это я. А мы с вами говорим об ублюдках в дорогих костюмах в головном офисе в Женеве… Проклятье!

Брэнон пробежал глазами отчет еще раз и затем, сложив пополам, разорвал.

– Значит, так, Хофф. Вы хороший солдат, и я не хочу вас терять. И я вас не потеряю из-за того, что эти криворукие яйцеголовые в ЦАЯ неправильно закрутили гайки на своих чудо-машинках. Вы меня понимаете?

– Вы приказываете мне переписать рапорт и возложить всю ответственность за провал операции на группу доктора Борисова?

– Именно так. Мне продиктовать вам текст? – Полковник откинулся в кресле и вопросительно взглянул на Хоффа.

– Нет, спасибо… Я сам.

– Прекрасно. – Брэнон кивнул и, ухмыльнувшись, вытащил портсигар. – И можете не волноваться, если вас напрягает ваше обостренное чувство справедливости. Мне передали копию заключения экспертов из ЦАЯ. Основной пси-удар группа получила, когда Борисов включил свое устройство в кинотеатре. Уж не знаю, каким образом, но его пси-поле вступило в контакт с аномалией и усилило ее в определенном радиусе. Так что, сержант, на самом деле это ваша врожденная устойчивость к подобной дряни вас и спасла.

Полковник вытащил зажигалку и, раскурив сигарету, выпустил дым в потолок.

– Ах, да, еще кое-что. Через пару часов за вами прибудет «вертушка» из этого самого Центра. Наша любимая лабораторная крыса Брагин сообщил, что после случившегося нужно провести какие-то дополнительные тесты, чтобы понять, каким образом вы так быстро оправились после контакта с пси-аномалией. И что сделать это можно только в ЦАЯ.

Полковник наклонился вперед и пристально посмотрел на Хоффа.

– Держите ушки на макушке, сержант. Это дело очень скверно пахнет.

– Простите, сэр. Вы не доверяете Центру?

Брэнон усмехнулся, и шрам на его лице от этого выгнулся.

– Я не доверяю Брагину. Я не доверяю Василевскому. Я не доверяю никому в этом проклятом городе. Кто-то, засевший очень высоко, ведет какую-то свою поганую игру, и мы все оказались в роли фишек на доске. Запоминайте все, что увидите, сержант. Никому не верьте и никому не подставляйте спину. Надеюсь, мы друг друга поняли?

* * *

Роман медленно открыл глаза и попытался понять, где находится. В полутора метрах над ним покачивалась сорванная с креплений лампа холодного света, удерживаемая теперь лишь пучком проводов. Сталкер с трудом приподнялся и, оттолкнув ее, подтянул под себя ноги. Затем медленно огляделся по сторонам, борясь с головокружением и тошнотой.

Очутиться в эпицентре псионического шторма и выжить уже само по себе невероятно. А сохранить при этом рассудок удавалось лишь единицам. Обычно этому способствовали сильные психотропные вещества, разработанные в военных лабораториях Старой Зоны для крупных экспедиций к ее центру или же врожденные аномалии в строении мозга. Ни того, ни другого Роман, насколько помнил, не имел.

Покачиваясь, поднялся на четвереньки и, поняв, что туман перед глазами постепенно рассеивается, поднялся на ноги. Вокруг царил абсолютный разгром. Лаборатория была полностью уничтожена и, судя по положению потолка и стен, сейчас лежала на боку. Сквозь разорванный рукав перехода внутрь помещения залетал ледяной ветер и было видно низкое серое небо. Роман отпихнул ногой обломок монитора, попавшийся ему на пути, и заковылял к лежащему на животе Свистунову. Осторожно наклонившись, быстро проверил его пульс и с облегчением выдохнул. Затем повторил процедуру с Дельтой, Беллом и Азимутом.

– Так… А где… – Роман заозирался по сторонам, понимая, что не видит Прайма и агента Бруно.