Не сразу поняла, кто это увязался за мной следом. Поначалу решила, что это деталь антуража, оживающая фигура, какие стоят на потеху туристам на многих пешеходных улицах мира. Когда меня защекотали за бока, я подпрыгнула и обернулась, полная возмущения, и только тогда как следует разглядела ее.

– Вот и увиделись наконец-то, – сказала карлица неожиданно низким, взрослым голосом и звонко рассмеялась. – Радость-то какая!

– Аллегра? Ты?

Она смотрела на меня, прищурившись, с любопытством, и чего-то ждала.

– Я тебя совсем не так себе представляла, – словно извиняясь, сказала я.

Она села прямо на асфальт и скуксилась, будто сейчас заплачет. Мне даже стало ее жалко. Она же не виновата, что так выглядит. Или виновата? Интересно, человеки с Того Света могут выбирать себе внешность? Так или иначе, это она меня много раз выручала, и это она и есть – источник моей силы скрапбукера. Я улыбнулась.

– Ты такая забавная, Аллегра. Ты мне нравишься!

Вышло как-то по-дурацки, заискивающе. Но карлица рассмеялась, подпрыгнула, раскинула руки и закричала:

– Ну, что будем делать? Потанцуем? Полетаем? Споем?

Аллегра подпрыгнула и зависла в воздухе, в метре над брусчаткой. Под ее руками возникли радужные клавиши, и я услышала звуки фортепиано. Она кружилась и смеялась, клавиши пели звонко, отзываясь во мне дурацким, беспричинным весельем. В воздухе запахло сладким – корицей и горячим шоколадом, глинтвейном и ванилью, и чем-то еще праздничным, как на рождественской ярмарке. Цветной ветер играл вокруг Аллегры, бубенцы звенели, и радость летела, распространялась, накрывала весенний город прозрачным смехом, восторгом, глупым детским наивным удивлением.

Я не выдержала и от души рассмеялась.

– Споем или потанцуем? – подмигнула мне она.

– В гости пойдем, – ответила я.

Аллегра вернулась на землю, и мы отправились к Серафиму.

Никому и никогда в жизни добровольно не расскажу, кто она на самом деле такая. Особенно Софье. Пусть думает, что хочет. Ну как можно признаться, что эта круглолицая лупоглазая коротышка с бубенчиками – олицетворение, в прямом смысле этого слова, моего предназначения. Достаточно посмотреть на Аллегру – и сразу становится ясно, что именно я – самая подходящая кандидатура для безумного поступка. И вот я готова совершить его добровольно – никто меня не заставляет. Увидеть мир самоубийцы, чтобы найти ключ к тому, что заставило его пойти на последний отчаянный шаг, – разве это не безумие?

Эльза спрятала открытку в магазинчике у дяди Саши. И это послужило еще одним поводом сбежать с общего собрания: торговый центр вот-вот закроется, а тратить время и силы на открытки для охранников мне совсем не хотелось.

Я тихо собралась, погладила мирно дремавшую Аллу Борисовну и вышла из дома, закрыв дверь своими ключами. Аркадий накануне в очередной раз привел Аллегру в восторг, а меня – в недоумение. Пока я изучала приглашение манула, Аллочка Борисовна добралась до цветка в кухне, сгрызла два листка и уронила горшок на пол, рассыпав землю и чудом не поломав стебель. Аркадий застал меня за безуспешной попыткой скрыть следы преступления.

– Какое любознательное и активное животное, – заметил он и принялся прибираться.

– Простите, мне жаль ваше растение, – сказала я.

– Ничего-ничего, – миролюбиво ответил Аркадий. – Наверное, оно в прошлой жизни было хищным или ядовитым, вот ему и досталось. Может быть, мне сходить в зоомагазин и купить что-нибудь для вашей кисы? Как ее, кстати, зовут?

– Алла Борисовна.

Аркадий уставился на меня так, словно я только что у него на глазах съела три ложки земли.

– Признаться, от вас не ожидал.

– Это не я ее так назвала. Кошка мне досталась по наследству от тетки.

– А, тогда понятно… Вот, если бы у меня была кошка, я бы назвал ее Цаппой. В честь Фрэнка Заппы. Так чем мы будем ее кормить?

– Вы особо не утруждайтесь, я думаю, что уже очень скоро смогу оставить вас в покое и кошку заберу с собой.

Он все-таки ушел в зоомагазин, а мне еще добрый час пришлось выслушивать бурные восторги Аллегры.

– Возьмем для Аркадия что-нибудь у дяди Саши? Вот увидишь, он будет рад, – трещала она по дороге.

– Радость, магазин не работает.

– Я же сказала «возьмем», а не купим. Денежку потом отдашь.

– Радость, но он же не скрапер!

– А манул говорил, что скрапер! Просто Аркаша сам еще не знает.

Я чуть не поперхнулась, когда услышала это ласковое «Аркаша». Но, в самом деле, Серафим ведь сказал, что Шапкин – первый не скрапбукер, оказавшийся на Маяке Чудес. Как бы ни хотелось прогнать от себя эту мысль, но, похоже, мой чудак-хозяин обладает способностями, о которых пока не подозревает. Интересно, какая у него специализация?

Я не сразу узнала лавочку дяди Саши, до того непривычно было видеть ее закрытой, с опущенными рольставнями, хоть Эльза меня и предупреждала об этом. На боковой стене, как она и говорила, висело скрап-зеркало. Не сомневаюсь, что, не будь там зеркала, висячий замок на входе в лавку можно было бы легко открыть скрепкой, но со скрап-защитой ничего не выйдет: скрепка будет валиться из рук или застрянет в замке, у взломщика прихватит живот, или еще что-нибудь помешает.

«Find your key»[25], – прочла я надпись на зеркале.

Под зеркалом в рядок висели четыре ключа. Нарисованный ключ торчал из спины дамы в длинной юбке. Еще один был крепко примотан к зеркалу проволокой вместе с предохранителем, какие во времена моего детства частенько приходилось менять в телевизоре.

– Аллегра, ты какой ключ выберешь?

– Дядя Саша – человек радостный! А самый радостный ключ – крайний справа, короткий и с большим двухдырчатым ушком! На нем еще висит другой ключик, поменьше.

Иногда я мою радость совсем не понимала. Это дядя Саша-то – радостный человек?! Я про себя звала его «осликом Иа» и всегда считала самой меланхоличной личностью среди всех моих знакомых.

Я отцепила ключ, открыла замок и подняла вверх рольставни. В лавке у дяди Саши царил идеальный порядок: все разложено по полкам, ящикам и корзинкам. На полу, аккуратно прислоненные к стене, стояли несколько знакомых стендов – с пуговицами, стразами, брадсами и подвесками. Я приподняла коробку с кракелюрными красками и нашла толстый черный конверт, приклеенный скотчем ко дну. Внутри нащупывались пузыри, как на упаковочной пленке, – Эльза бережно обходилась с этой открыткой. Я поборола искушение сразу же открыть конверт и уже собралась закрывать лавку обратно, когда Аллегра возмутилась: