Подпольная коммунистическая ячейка в Сайгоне составила список из примерно 200 представителей режима, которые подлежали уничтожению. Одним из самых громких стало убийство председателя Национального учредительного собрания. На него было совершено три покушения, но ему удалось выжить. Наконец как-то утром четверо боевиков на мотоциклах обогнали его автомобиль и расстреляли председателя из пистолетов. К вящей радости Ханоя, Би-би-си заявила, что убийство было заказано сайгонским режимом, который устранил влиятельного политического конкурента[514]. Президенту Тхиеу пришлось выступить с публичным опровержением. Та же коммунистическая ячейка заложила бомбу в багажник автомобиля и взорвала его на территории Главного управления национальной полиции, убив и ранив 18 офицеров.

Работая полевым исследователем RAND, Зыонг Ван Май была впечатлена непреклонной решимостью одного из старших офицеров НФОЮВ, с которым ей удалось побеседовать в лагере для военнопленных: «Конечно, это не сделало меня коммунисткой. Но вселило в меня страх, потому что я поняла: такие люди могут победить»[515]. Она высказала непоследовательную, но широко распространенную точку зрения: «Я ненавидела войну и хотела мира, но мира без победы коммунистов»[516]. Фрэнк Скоттон также пребывал в замешательстве: «Внезапно меня поразила мысль, что мы перебросим сюда сотни тысяч солдат, задействуем огромные ресурсы и победим, но это будет неправильная победа… достигнутая за счет того, что мы выжжем эту страну бомбами и раздавим военной техникой»[517]. По всей Америке, и особенно в Вашингтоне, антивоенные демонстрации начали собирать тысячи людей, не только потенциальных призывников. 2 ноября 1965 г. 31-летний квакер из Балтимора Норман Моррисон облился керосином под окнами кабинета Макнамары и поджег себя в знак протеста против войны во Вьетнаме.

Первое крупное сражение новой войны состоялось в долине Йа-Дранг на Центральном нагорье, которое использовалось ВНА как учебный полигон для обучения прибывающих с Севера свежих войск. Предпочитаемыми объектами для атак были лагеря спецназа — к тому моменту их насчитывалось около сотни по всему Вьетнаму и почти все они были расположены вне зоны досягаемости для американской огневой поддержки. Начальник штаба Армии США Гарольд Джонсон назвал операции спецназа «чистым ужасом» — бесполезным разбазариванием ресурсов. Как он с презрением заметил, спецназ был «прибежищем для тех, кто хотел избежать ответственности… никто толком не знал, чем они там занимаются»[518]. Офицер спецназа Майк Эйланд, отвечавший за разведывательные команды кхмер-кромов в Лаосе и Камбодже, разделял скептицизм Джонсона: «Ключевой вопрос: „Что полезного мы делали?“ К сожалению, честный ответ: „Не очень много“. Информация, которую добывали команды, была довольно низкого качества»[519].

Вьетконговцы регулярно нападали на лагеря спецназа, подчас нанося довольно весомые потери. В конце концов после нападения на лагерь Плейме 19 октября 1965 г. Уэстморленд направил в район подразделения 1-й кавалерийской (аэромобильной) дивизии, поставив перед ними задачу «найти и уничтожить» вражеские формирования в долине реки Йа-Дранг. Это как нельзя лучше соответствовало планам командования ВНА, которое давно искало возможность опробовать нового врага в настоящем бою. Полковник Нгуен Хыу Ан заявил, что операция КОВПВ «Серебряный штык» «дает нам шанс начать убивать американцев»[520]. На двухчасовом совещании командного состава 13 ноября, которое он назвал историческим, Ан сформулировал цель — научиться сражаться с новым противником, вовлекая его в череду отдельных столкновений на уровне роты и батальона: «Мы победим американцев так же, как победили их марионеток».

14 ноября в район концентрации сил Вьетконга — в так называемую зону высадки X-Ray — начали прибывать подразделения 1-го батальона 7-го кавалерийского полка под командованием полковника Гарольда Мура. В то утро полковник Ан, опираясь на трость, лично совершил утомительный марш по скользким, грязным тропам на склон массива Чу-Понг. Его сопровождала командная группа из 30 человек. Незадолго до полудня, невзирая на рвущиеся вокруг снаряды, полковник изучал местность в зоне высадки X-Ray, когда штабной офицер схватил его и повалил на землю. В то же мгновение склон вокруг них сотрясли мощные взрывы бомб стратегических Stratofortress. Когда налет закончился, полковник встал, отряхнулся и спокойно сказал, что, когда тебе на голову сыплется столько бомб, твое выживание зависит от счастливой случайности, а не от того, лежишь ты или стоишь. Он распорядился обустроить командный пункт в воронках от снарядов и приказал одному батальону атаковать американцев перед рассветом на следующий день, 15 ноября. Из дневника Ана: «[После начала атаки] противник минут пятнадцать был в замешательстве, но потом начал ожесточенно отбиваться». Сражение продолжалось весь день; с наступлением темноты кружившие в небе C-130 начали сбрасывать осветительные бомбы; 105-мм гаубицы огневой поддержки произвели 33 000 выстрелов. Рано утром на следующий день вьетконговцы возобновили атаки, но один из батальонов ВНА заблудился по пути на исходные позиции, а остальные были втянуты в яростную схватку. Один американский генерал позже писал: «Одно из самых ожесточенных сражений в американской истории произошло на участке местности размером с футбольное поле».

Самый смертоносный этап операции для обеих сторон пришелся на 17 ноября. В полдень один из батальонов ВНА только закончил обедать, когда разведчики сообщили о приближении вражеских войск. Люди Ана поспешно заняли позиции и устроили засаду на неопытных солдат 2-го батальона 7-го кавалерийского полка, которые двигались растянутой цепочкой по высокой слоновьей траве. В течение следующих двух часов разрозненные группы американцев вели с вьетконговцами ближний бой, что не позволяло им вызвать артиллерийскую или воздушную поддержку. Полковник Ан также считал, что самые «напряженные, сложные и трудные»[521] сражения имели место между 14:00 17 ноября и 20:00 18 ноября. Наконец американцы сумели задействовать авиацию и артиллерию, из-за которых подразделения ВНА понесли значительные потери, особенно среди связистов и курьеров, которые были вынуждены постоянно перемещаться по полю боя и подвергались гораздо бо́льшему риску, чем все остальные. Ан написал, что 66-й полк ВНА отличился в этом сражении, хотя командовавший им полковник таинственно исчез в самом начале боя и отсутствовал три дня — впоследствии он утверждал, что заблудился в джунглях; командование полком временно принял на себя замполит Ла Нгок Тяу.