Джимми Спенсер был поражен странной культурой вьетнамских сельских общин: «Некоторые из этих людей даже не знали, что находится по ту стороны горы, на которой они живут». Постепенно американские солдаты начали ненавидеть жителей деревень рядом с местами засад, в которых погибли или были искалечены их товарищи, потому что эти люди с каменными лицами должны были знать и самих партизан, и места, где те прятались до ночи — любимого времени для убийства американцев. В августе 1965 г. Даг Рэмзи с осуждением писал, что «морские пехотинцы без всякого суда и следствия, в одностороннем порядке, сжигают целые деревни в отместку за несколько выстрелов снайперов»[490]. В своем отчете об усилиях по принуждению к миру в провинции Хаунгиа Рэмзи и Джон Ванн подвергли сайгонский режим резкой критике: «Нынешние чиновники, главы провинций и районов и другие представители власти не имеют ничего общего с сельским большинством населения страны — они ничего не знают об этих людях, о том, что их заботит, и никак не откликаются на их нужды и чаяния»[491]. Массовыми политическими убийствами партизаны окончательно разрушили социальную структуру: практически все землевладельцы и относительно зажиточные семьи были убиты или бежали в города, так что в деревнях остались только самые бедные крестьяне, страдавшие от насилия с обеих сторон.

Один американский советник охарактеризовал главу поселка Виньким в дельте Меконга как «честного, справедливого и деятельного человека, хорошо разбирающегося в военных делах… [который] защитил Виньким от терроризирования Вьетконга и дал крестьянам относительное чувство безопасности». В августе 1965 г. Маргерит Хиггинс с неисправимым оптимизмом написала статью об этом замечательном человеке, благодаря которому «во вьетнамский городок возвращается процветание»[492]. Однако местные жители ненавидели «мистера Ди», как его называли, поскольку считали его ответственным за регулярные артиллерийские и минометные обстрелы, которым подвергалось их поселение. Его преемник оказался куда более популярным, потому что сумел уменьшить частоту обстрелов.

Многие американцы не могли осознать, что бамбуковые хижины с тростниковыми крышами и убогой обстановкой, состоявшей из нескольких плетеных кроватей и глиняных горшков, — это настоящие дома настоящих людей, которые заслуживают уважительного отношения. Вьетнамцы с видимым равнодушием смотрели, как солдаты и морпехи пробуют штыками стены и сваи их домов. Фил Капуто писал: «Я глупо улыбался и разыгрывал представление, чтобы сгладить неловкость: смотрите, дамы и господа, мы не такие, как французы. Мы, американцы, — хорошие, простые парни, свои. Вы не должны нас бояться»[493]. Капуто был удручен, когда обнаружил, что далеко не все морские пехотинцы, которыми он так гордился, обладали такими же высокими человеческими качествами, как и боевыми: «Некоторых никак нельзя было назвать хорошими и порядочными людьми. Многим была присуща мелочность, ненависть и предрассудки. А их высокомерие затмевало преданность американским идеалам»[494]. Его сержант сказал ему, что в Корее он видел, как некоторые морпехи пристреливали винтовки, стреляя по крестьянам: «Сэр, здесь вы поймете, что одни из самых безжалостных людей в мире — это ваши обычные 19-летние американские парни».

Вероятно, он имел в виду таких людей, как младший капрал Мэрион Макги, командир огневой группы в 3-м батальоне 3-й дивизии морской пехоты, который 12 августа 1965 г. вышел из лагеря, сообщив караульному, что заметил вьетконговца и «хочет его догнать». Вслед за ним послали двоих пехотинцев, которые на подходе к соседней деревне услышали выстрел и женские крики. Вскоре навстречу им вышел Макги, который спокойно сказал, что только что убил вьетконговца, а второй от него ускользнул. Позже выяснилось, что он ворвался в хижину, где спала семья, схватил 14-летнюю девочку и потащил ее к двери. Когда ее отец попытался вмешаться, он его застрелил. На военном суде Макги заявил[495], что испытал нервный срыв и находился в невменяемом состоянии, — типичное оправдание, к которому прибегали десятки обвиняемых в подобных преступлениях в последующие годы, — но в итоге был признан виновным в непреднамеренном убийстве и приговорен к шести годам лишения свободы. Разумеется, большинство морских пехотинцев и солдат не были похожи на Макги. Но с первых же дней стало ясно, как трудно будет убедить народ Южного Вьетнама в том, что эскалация войны служит их интересам.

О военных преступлениях написано немало, и они заслуживают самого сурового осуждения. Но не нужно забывать, что среди американцев встречались и по-настоящему замечательные люди — о некоторых из них Дэвид и Май Эллиотт рассказали в своей хронике «Дельта Меконга». Майор Уильям Уиллкокс, уроженец Среднего Запада, «воплощал в себе все лучшие качества американского народа. Он находил удивительное взаимопонимание с вьетнамцами. Он был идеальным советником, образцом для подражания»[496]. Когда срок командировки Уиллкокса подошел к концу, Дэвид Эллиотт умолял его остаться и даже обращался с ходатайством к его начальству, но армейский бюрократический механизм был непоколебим: майора отправили домой. Эллиотт сетовал: «Он только-только вник в обстановку, понял, что и как нужно делать». Еще одним героем в глазах Эллиоттов был младший лейтенант ВМС США Генри Клейн, который прибыл в Митхо для организации речного патрулирования и восхитил их искренним стремлением лучше узнать местных жителей и их обычаи: «Он не относился к своему делу механически и бездушно». Через несколько месяцев они узнали о его гибели и были глубоко опечалены: «Он был отличным парнем, цветом американской молодежи, который потерял свою жизнь на бессмысленной войне». Под командованием Сида Берри некоторое время служил капитан Питер Докинз, выпускник Вест-Пойнта, который стал героем журнала Life от 8 апреля 1966 г.

Во Вьетнам начали прибывать войска из союзных стран, которые поддались давлению Вашингтона, требовавшего либо возврата долгов, либо ответной услуги. Южная Корея направила контингент, который со временем вырос до двух армейских дивизий и одной бригады морской пехоты, — корейские подразделения высоко ценились за боевые качества и потеряли в общей сложности более 5000 человек убитыми, хотя их солдаты также были замешаны в нескольких печально известных массовых убийствах мирных жителей. Филиппины отправили одну бригаду. США приобрели мощного союзника в лице Австралии, когда в 1964 г. ее внешнеполитическое ведомство возглавил Пол Хэслак. В то время австралийские войска уже противостояли индонезийцам на Борнео, что, по мнению Хэслака, только подтверждало зловещую теорию домино. Новый министр иностранных дел и премьер-министр Роберт Мензис были убеждены, что долг австралийцев — встать плечом к плечу с американцами в Индокитае, как они сделали это в Корее. Мензис и Хэслак проигнорировали предостережения авторитетных журналистов, таких как Дэнис Уорнер, который в декабре 1964 г. написал, что Южный Вьетнам «перестал быть государством». Правительство Новой Зеландии, хотя и было убеждено, что ничего хорошего из этой войны не выйдет, сочло себя обязанным последовать примеру своего более могущественного соседа.