— Ты, генерал, можешь считать все, что угодно. Твоя задача: молчать, слушать и выполнять то, что тебе мы с Лебедем говорим. Понял?

— Вы говорите, не думая о тех людях, которые сейчас в Грозном в полном окружении кровью харкают, — «закипал» Пуликовский. — Они ждут моей помощи. Я обещал…

— Я тебя, генерал, вместе с твоими людьми, вместе со всей вашей дохлой группировкой сейчас куплю и перепродам! Понял, чего стоят твои обещания и ультиматумы?..[204]

В тот же день в Моску, Верховному, было доложено, что жесткая позиция Пуликовского объясняется не военной необходимостью, а личными мотивами: у генерала погиб сын-офицер,[205] и это не более чем «кровная месть».[206]

Уже 22 августа был подписан «Договор о разделении воюющих сторон», а еще через несколько дней (31 августа) Лебедь подписал с Масхадовым в Хасавюрте соглашение «О неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в Грозном и на территории Чеченской Республики». Оба соглашения по сути своей были не более чем пропагандистским блефом, и их сразу же стала нарушать чеченская сторона.

Войска, поспешно погрузившись в воинские эшелоны, покидали пределы Чечни. В декабрьские дни 1996 г. последние части федеральной группировки были выведены из республики. «Независимость» де-факто закрепили состоявшиеся с согласия Москвы 27 января 1997 г. президентские выборы, на которых большинство голосов избирателей получил начальник штаба незаконных вооруженных формирований А. Масхадов.

Всего же за 21 месяц ведения боевых действий в Чечне федеральные силы потеряли 4103 чел. убитыми, 19 794 чел. ранеными и 1231 чел. пропавшими без вести. Эти потери не учитывают заложников, захваченных после подписания договора о прекращении огня, и безвозвратные потери в боях после августа 1996 г.

После Хасавюрта самопровозглашенная Ичкерия вновь приступила к созданию регулярных вооруженных сил. Вновь избранный Президент Ичкерии А. Масхадов ликвидировал пост министра обороны (на него претендовал Ш. Басаев) и подчинил вооруженные формирования Высшему президентскому совету. Но следует подчеркнуть, что Масхадов с самого начала не контролировал от 30 до 50 % всех чеченских вооруженных формирований.

По данным журнала «Солдат удачи» (№ 2 (29), 1997), к концу 1997 г. у вооруженных сил Ичекрии в наличии имелось приблизительно 60 000 единиц стрелкового оружия, более 2 000 000 единиц различных боеприпасов, в том числе и противотанковых гранат, несколько десятков танков, БТР и БМП, захваченных у федеральных сил в 1996 г.

Ну а «Солдат удачи» приводит в это время высказывание начальника разведки майора Е.: «Пройдет какое-то время — и вооруженные до зубов боевички отправятся «гулять» за пределы Чечни. Сейчас нас выведут, но я уверен, что мы еще с ними где-нибудь встретимся, например, в Осетии. А закончится все тем же самым, придется повторять все по второму кругу, начиная со штурма Грозного. Мое государство послало сюда меня воевать с незаконными вооруженными формированиями, с бандитами. Сколько своих здесь положили, а теперь узаконили бандитов?!» За исключением того, что «встреча» произошла не в Осетии, а в Дагестане, этот майор был целиком прав.

А пока, в 1996–1998 гг., на территории Чечни было развернуто пять центров радиоразведки, с персоналом, состоявшим, по агентурным данным, из англичан и американцев, так что комментарии, как говорится, излишни.

Начиная с весны 1998 г. на территории двух населенных пунктов Буйнакского района Дагестана (сел Карамахи и Чабанмахи) была провозглашена «независимая исламская республика». Федеральные и республиканские законы тут не действовали — на всех дорогах стояли шлагбаумы, посты боевиков-ваххабитов и щиты с надписью: «Стой! Здесь действуют законы шариата!» Эта территория получила название Кадарской зоны, по названию соседнего крупного населенного пункта Кадара.

Огромный размах приняли торговля оружием и людьми,[207] производство и транзит наркотиков. Частыми и регулярными «гостями» Кадарской зоны стали чеченские боевики, а иорданец чеченского происхождения Эмир ибн аль-Хаттаб даже женился (в очередной раз) на даргинке из Карамахи. Здесь Хаттаб организовал учебный центр, где с утра учили ислам, а вечером — дисциплины диверсионной подготовки.

Весной 1999 г. в пакестанском Пешаваре проходят переговоры С. Радуева и людей У. бен Ладена. Сам саудовский миллионер-террорист не только выделил более 30 млн долларов Басаеву и Хаттабу, организовал поставки оружия и боевую подготовку боевиков, но и лично посетил диверсионные лагеря под чеченским селением Сержень-Юрт накануне нашествия ваххабитов в Дагестан. Еще 1 млн долларов «на укрепление дружбы народов» накануне дагестанского похода «спонсировал» Б. А. Березовский… Комментарии излишни!

Оба дагестанских села были превращены в крепости: каждый дом оборудовался мощными подвалами с бойницами для ведения огня, готовились подземные ходы сообщений, склады боеприпасов и материальных средств, были предусмотрены даже госпиталь и тюрьма. Стоящие на возвышенностях села с населением в 5 тыс. чел. были превращены в единый мощный укрепрайон, а вокруг — ущелья: эффект неприступности.

В начале августа 1999 г. ваххабиты, чеченские боевики и наемники вошли в села Ботлихского района, что должно было привести к слиянию Кадарской зоны с Чечней и образованию единой исламской «Прикаспийской республики». Становилась понятной и цель всей «операции» — получить доступ к каспийской нефти и организовать ее транзит через Грузию и Турцию, а не через территорию Российской Федерации.