Толпа ликовала. Люди кричали что было мочи, подбрасывали в воздух шляпы, а пуще всех кричал и веселился Форинт. Потом он вдруг остановился, махнул рукой, и люди запели. Никто не пытался перекричать другого, напротив, каждый старался попасть в лад, чтобы не испортить песню.

Тристан почти не разбирал слов, и все же песня показалась ему очень красивой.

— Это я написал! — крикнул Вирель. — Мою песню поют люди. Я стал знаменитым менестрелем!

— Да, друг мой, — улыбнулся Этассан, — и я бы предложил тебе стать официальным менестрелем Лиги Леопарда. Если ты, конечно, согласишься!

— Спрашиваете! — вскричал Вирель. — А лютню вы мне дадите?

— Я не только дам тебе лютню, но еще и позабочусь о том, чтобы тебя научили на ней играть, — рассмеялся Этассан.

— Завтра же возьмусь за работу. — Вирель сиял от счастья. — Где там ваши архивы? Я воспою все подвиги Лиги Леопарда, которые еще не воспеты. Да и те, что воспеты, тоже воспою.

— Главное, не спеши, — сказал Этассан. — Времени у нас полно, ты все еще успеешь.

— Не спешить он не может, — улыбнулась Инфанта, — особенно если речь идет о песнях.

— Друзья мои, — снова заговорил король, когда песня кончилась. — По славной и древней амбинской традиции свадьба состоится ровно через год и один месяц после помолвки. То есть первого июля следующего года.

И толпа снова весело забурлила внизу.

— Ваше величество, — Тристану не давал покоя один вопрос, — получается, что я должен отдать вам И-гуа.

— Кого? — не понял король.

— Моего коня. Его зовут И-гуа. Он же Талисман.

— Зачем? — снова не понял Иаран.

— Затем, что по условиям Турнира я должен доставить Талисман во дворец и отдать вам.

— Нет, мой мальчик, только доставить, — ответил король, — ведь тебе он гораздо нужнее, чем мне.

И он снова поднял руки Тристана и принцессы, а толпа принялась кричать еще громче.

Тем вечером в Альденбурге и во всей Амбинии — по крайней мере, в тех ее уголках, где жили добропорядочные люди, — был большой праздник. Грандиозный пир состоялся и во дворце. Он продолжался очень долго, почти до самого рассвета.

Когда свечи во дворце погасли, а последняя карета отъехала от ворот, Тристан, Алькорта, Инфанта, Вирель и братья Бонвиваны спустились на конюшню. Лошади уже спали. Только И-гуа не смыкал глаз.

— Выходит, ты Талисман, — сказал Вирель и крепко обнял коня за шею.

— Я, честно говоря, не знал этого, — ответил тот важно, — до тех пор, пока кин Этассан не открыл мне глаза. Хм. Я только тогда и сообразил, почему живу так долго.

— Во всей этой истории много непонятного, — сказала Инфанта, — и есть вещи, от которых у меня голова идет кругом.

— Ты не одна, — подхватила Алькорта, — меня тоже мучают вопросы. Как может быть, что конь — это Талисман?

— Видите ли, ваше высочество, — ответил И-гуа, — то, что я Талисман, вовсе не мешает мне быть живой лошадью. Я такой же точно, как и все прочие кони. Только иногда со мной происходят очень странные вещи. До вчерашнего дня я не придавал этому значения.

— Но ведь ты был лошаком, — не выдержал Вирель, — причем моим лошаком. Я думал, что ты стал говорящим конем потому, что объелся волшебных ягод.

— Я тоже так думал, — ответил И-гуа.

— Получается, что и я был владельцем Талисмана.

— В некотором роде, Вирель! — В дверях конюшни стоял Этассан. — Я знал, что найду вас здесь, — сказал он, — и подумал, что у вас есть много вопросов, на которые вы будете искать ответы.

— Тогда я продолжу, — не унимался Вирель, — И-гуа принадлежал мне. В какой же момент он счел, что его хозяин — Тристан?

— Это одна из загадок, связанных с Талисманом, — ответил Этассан. — Он может долго храниться у кого-то, но в то же время не принадлежать ему. Ты был хранителем И-гуа, но не его владельцем. Потому что тебе не нужна была защита. А Тристану, решившему пуститься в опасный путь и рискнуть жизнью ради того, о чем человек его положения боится даже мечтать, Талисман был необходим. И так получилось, что он, сам того не зная, встретился с ним.

— Правильно, — кивнул Тристан. — Он спас нас от скваров.

— Да, — кивнул Этассан. — И как раз после этого он и превратился в говорящего коня.

— Но я все равно не был его владельцем, — сказал Тристан, — даже говорящий И-гуа принадлежал Вирелю.

— Я сам отдал его тебе, когда сказал, что он будет твоим боевым конем, — возразил менестрель.

— А почему Мудрые решили, что Талисман хранится в пещере дракона? — спросила Алькорта.

— Потому что они не до конца понимают, что такое Талисман. Мудрецы, среди прочего, занимаются поисками утраченных даров. Многие дары были найдены благодаря их трудам. Очевидно, они нашли свидетельство того, что Талисман пребывал в этой пещере. Наверное, это было последнее упоминание о нем в архивах. Вот они и решили, что он до сих пор там. Но дары — это необычные предметы, а Талисман — самый необычный из них. Он не валяется там, где его забыли, он живет своей жизнью.

— Я плохо помню события, которые произошли со мной до перевоплощения, — признался И-гуа. — Но, может статься, я раньше бывал