Гай моргнул:

— Вы чем там собираетесь заниматься?

— Не поверишь! — вырвалось у нас хором.

Риан взял меня за руку, и я счастливо улыбнулась ему в ответ.

Если эта ночь не станет особенной, мы оба очень удивимся.

В Рюссель мы приехали к заходу солнца. Почти всех жителей вывезли из города, и нам с Рианом достался один из опустевших домов на холме.

С потрясающе красивым видом. Узкая горная река Рюса, бурная и прозрачная, протекала внизу, вдоль аллеи платанов зажглись фонари, и в небе ясно видны были первые звезды. Внизу расстилались улочки, вымощенные брусчаткой, и в пряничных домиках горел теплый оранжевый свет.

Я закуталась в накидку и вышла на улицу.

Риан сидел с кружкой какао на пороге.

— Трудно поверить, что завтра будет большая страшная битва, да? — произнесла я.

— Ну, не самая большая и не самая страшная, если у нас кое-что получится, — хмыкнул Риан. — Ты ведь знаешь, что посреди чистого поля, где завтра встречаются парламентеры, когда-то стоял храм Пресветлой?

Я мрачно посмотрела на него:

— Пресветлой? Опять?

— А ты думаешь, обломки родового алтаря там лежат вместо стола для пикников? Для южан это священное место. Они требуют, чтобы парламентеры встретились там, и, если переговоры пройдут успешно, обе стороны должны дать клятву на алтаре.

— Что-то мне подсказывает, что дело не только в клятве.

Риан ухмыльнулся:

— Еще бы. Если я что-то и понял за годы на границе, так это то, что с благородством и честностью у южан все обстоит еще хуже, чем у покойного герцога.

— Они собираются предать нас и воспользоваться алтарем, чтобы атаковать, — поняла я. — Но что они могут сделать? Юнген ведь мертв.

— Увидим на месте, я полагаю.

— Вы не планируете использовать мою частичку родового дара? — осторожно сказала я. — Как в Фосбридже?

— Вообще-то я был бы не против нормальных честных переговоров, — мрачно сказал Риан. — Подписать мирное соглашение и разойтись по домам. Но, похоже, все идет к тому, чтобы действительно стереть их армию с лица земли перед завтраком. Или вместо обеда, как пойдет.

— Но я ведь не смогу сделать что-то, что убьет их всех, — нерешительно сказала я. — Я понимаю, что это война, что мы должны победить, но… у меня просто не получится.

Риан кивнул:

— Именно поэтому Гай ушел думать. Мы с тобой тоже подумаем.

Он хищно улыбнулся, отставив кружку с какао и потянувшись ко мне:

— Но, пожалуй, попозже.

Я не успела ахнуть, как оказалась у него на коленях.

— Эй!

— Что? — прошептал он мне на ухо, вплетая пальцы в мои волосы. — Кое-кто боится?

— Просто… так сразу…

Риан потерся о мой нос своим и коснулся моих губ.

— Можно не сразу, — пробормотал он между поцелуями. — Можем обсуждать тут… стратегию… до пяти утра… и заснуть… прямо на ступеньках.

— Бессовестный соблазнитель.

— Распутная принцесса.

Мы оба захихикали, и Риан рывком встал, подхватив меня на руки.

— Кровать, — твердо сказал он. — Сейчас же. Иначе я за себя не отвечаю. За тебя, кстати, тоже.

Я обвила руками его шею:

— За себя я и сама могу ответить. Я взрослая и трезвомыслящая принцесса, между прочим.

Риан склонился над моим лицом.

— Ну уж нет, Джен Дейверс, — прошептал он. — Этой ночью ты потеряешь голову.

Я едва запомнила, как он нес меня наверх по ступенькам. Мы начали исступленно целоваться еще в гостиной, и, если бы у Риана не сохранилось хоть каких-то остатков самообладания, мы бы рухнули на диван там же. Но он мужественно донес меня до спальни — и приглушенно охнул, когда под моей накидкой оказалась лишь тончайшая шелковая ночная рубашка.

— У тебя под одеждой тоже ничего нет, — шепотом напомнила я. — Просто на мне куда меньше одежды.

— И сейчас, — решительно сказал Риан, — ее не останется вовсе. Потому что я…

Он не договорил. Вместо этого Риан нежно, бережно опустил меня на кровать, по пути избавив от накидки, и, вдруг ухмыльнувшись, с размаху приземлился рядом.

— Все у нас не как у людей, — пробормотал он, притягивая меня к себе. — Но ведь мы вдвоем, правда? Ты и я. И в этой спальне мы можем творить что угодно.

— В любой спальне, — прошептала я в ответ. — И не только в спальне.

— Каждую ночь.

— И не только.

Глаза Риана зажглись:

— Наконец-то я до тебя дорвался.

Он коснулся моего подбородка, приподнимая его, и очень нежно поцеловал меня в краешек губ. Еще раз. Прохладные пальцы прошлись по виску, спустились по щеке, по пути задержавшись в растрепанных волосах, и, поддаваясь внезапному порыву, я шаловливо потянулась вперед и укусила кончик пальца, дразняще плеснув язычком по шершавой коже. Риан сдавленно охнул:

— Ты вообще понимаешь, что ты сейчас делаешь?

Я широко ухмыльнулась:

— Соблазняю тебя.

— Ты, — пробормотал Риан, зарываясь в мои волосы, — давно уже меня соблазнила. Всеми возможными способами.

А потом я уже ничего не слышала, потерявшись в его запахе, прикосновениях теплых рук на моей коже, губ… Сердце бешено стучало, и счастливая улыбка сама собой выплыла на лицо, когда ладони Риана скользнули под шелковую сорочку, медленно поднимая ее сначала до живота, потом до груди, а губы повторили ее путь поцелуями.

Совершенно неприлично. Ужасно развратно. И бесконечно желанно.

Шелковая ткань отлетела прочь, а я даже не покраснела. Это мой муж, черт подери, и он имеет право видеть меня без одежды тогда, когда я ему это позволю. Или когда самым непристойным образом на этом настою.

— Раздевайся, — шепотом сказала я.

Риан мотнул головой:

— Хочу насладиться минутой, когда ты такая обнаженная и беззащитная, а я такой одетый и могучий. И вообще, вдруг я разденусь, застесняюсь и спрячусь под одеяло?

— Я тебя оттуда достану, — пообещала я. — И из погреба. И вообще откуда угодно.

А потом мы снова целовались, забыв обо всем на свете, пока мои ладони скользили у Риана под рубашкой, очерчивая плоский живот и великолепные мышцы. Обожаю боевых магов. Точнее, одного боевого мага. Вот этого. Моего.

Его губы на моей шее, ладони на ребрах и обнаженном животе… Я ахнула от бесстыдной ласки, выгибаясь, а его губы уже были на ключицах, спустились ниже, туда, где я их так ждала…