— Я отрядил на это задание только магов с безупречными манерами.

Друзья обменялись усмешками, и я улыбнулась. Как же я все-таки их обоих люблю.

— Мы ведь победим? — сказала я вслух.

— Гнусно и нечестно победим, — согласился Риан. — Хватит честной игры. Надоело. Насадим всюду цивилизацию и гигиену, запретим к дьяволу этих жрецов с гаремами и вообще побудем плохими парнями.

— Я думал, плохие парни, напротив, ратуют за гаремы, — с плохо скрытой иронией заметил Гай.

— Это плохие парни без воображения. — Риан подмигнул мне. — Настоящие злодеи всегда могут придумать кое-что поинтереснее.

Я перевела дыхание. Мы одолели Юнгена, герцога Критта и Пресветлую. Мы должны победить и здесь.

Но я волновалась все равно.

Небо на востоке посветлело, когда мы наконец прибыли.

Алтарь, к которому привез нас Гай, и впрямь был разрушен. Лишь разбитая пополам мраморная столешница в сухой траве. Ничего интересного.

Я тайком посмотрела туда, где таился мой главный секрет. И тут же отвернулась.

Как и было условлено, мы стояли в ста шагах от мраморных обломков, ожидая южан: к алтарю мы должны были подойти все вместе.

У меня получится. Ведь я обещала Гаю и Риану, что справлюсь.

— Джен, — негромко позвал Гай. — Отойдем.

Риан поднял голову.

— Без меня? — с интересом спросил он. — Ну, давайте-давайте.

Мы отошли довольно далеко в сторону. Остановились, глядя на розовую полосу на горизонте. Вдалеке виднелись костры и палатки южан, и я поежилась, увидев, сколько их было.

Я перевела взгляд на Гая.

— Хочешь дать мне наставления? — спросила я.

Гай улыбнулся мне уголками губ:

— Скорее уж ты должна дать нам наставления. Твой план очень хорош, Джен. Меня куда больше волнует, что произойдет потом.

Я подняла брови:

— Мы победим южан, разве нет? Жрецов и храмов больше не будет: это самое важное. Ну, а в остальном… как-нибудь справимся. Нас ведь ждет коронация Джереми, верно?

— Верно, — мягко сказал Гай. — Но ты забыла о самой большой опасности, которая грозит королевству.

— О какой?

— О тебе.

Этой фразы я не ожидала. Я открыла рот, не зная еще, что сделать: возмутиться или назвать Гая сумасшедшим.

А потом вспомнила ущелье невозможной глубины, бегущее вдоль границы, и хлещущий в него чудовищный вал морской воды.

Это сделала я.

Это. Сделала. Я.

Мы избавились от богов. От Пресветлой. Мы сделали все, чтобы не допустить гегемонии магов, посадили на трон юного короля, склонного к компромиссам, и сделали придворным магом умного и порядочного человека.

Но проглядели самое главное.

— Я и мои дети можем стать опаснее любой Пресветлой, — произнесла я. — Я поняла.

— Я абсолютно тебе доверяю, Джен. Я пойду за тобой куда угодно, как и за Рианом. Но даже тебя можно украсть или шантажировать: виконт Перре, Юнген, герцог Критт и твой дядя, по-моему, наглядно это доказали. А твои дети… твой правнук, к примеру — как я могу доверить ему весь мир?

Гай был прав. Он был настолько прав, что мне сделалось не по себе.

— Я чудовищно сильна, — тихо сказала я. — Сама по себе — нет, но капля моей крови, искра моего дара, моя магия и резонанс с Рианом, родство с тобой…

— Ты сможешь свернуть горы, — кивнул Гай. — А если рядом не будет Риана и меня, тебе сгодится любая дюжина магов. Думаю, желающие найдутся.

— И что мне делать? Умереть? Отказаться иметь детей? Запечатать дар?

— Дар ты снова распечатаешь; мы оба это знаем. И даже если оставить в покое твоих потомков, ты будешь жива еще несколько десятилетий, и за это время с тобой могут сотворить что угодно.

Я молчала. Я не находила слов.

Гай вздохнул:

— Про нашу экспедицию к алтарю Фосбриджа не узнают; я позаботился. Что до ущелья, мы пустили слух, что люди Люция испробовали древнюю магию и погибли все до одного, так что знание потеряно. Но риск все равно остается. Подумай: стала ли бы ты спать спокойно, если бы у твоих подруг-близняшек из Фосбриджа появилась такая сила? Даже если бы никто о ней не знал? А ведь они добрые и разумные девушки. В чем-то, возможно, даже более мудрые, чем ты сама.

Я вспомнила, как Аннета сразу догадалась об истинной причине дуэли и предостерегла меня от ухаживаний виконта. Да. Гай был прав.

Во всем.

— Даже Сильвия Рейстерс будет молчать о нашей экспедиции? — уточнила я.

— Она провела людей герцога в покои королевы и помешала матери Джереми бежать, — бесстрастно сказал Гай. — Не думаю, что в одиночной камере ей до разговоров. Что до южан, о тебе знают лишь их жрецы. Они блюдут свои тайны.

Лицо Гая было мрачным.

— Риан, сам того не желая, создал чудовищную опасность для всего мира, когда привел тебя к алтарю в Фосбридже, и теперь я понятия не имею, что делать. Джен, ты же понимаешь, будь на твоем месте кто угодно еще, даже изоляции и надзора было бы недостаточно. Выкрасть можно кого угодно и откуда угодно, было бы желание.

Круг замкнулся. Мы уничтожили богов, но оказались на их месте. Я не была бессмертной, как Пресветлая, но разве это что-то значило? Пока я жива, опасность будет грозить королевству все равно. Да и не только королевству.

— Ксандрис знал, — сказала я вслух. — Он не зря пожертвовал собой. И, должно быть, не оставил потомков, раз в роду Флэйтри не было других магов, кроме меня, а я сама родилась случайно.

Гай шагнул ко мне, и наши пальцы сплелись.

— Я не хочу, чтобы ты жертвовала собой, Джен, — тихо-тихо сказал он.

А придется, похоже. Трагически и героически. Ну, хоть брачную ночь мы с Рианом успели… ммм… успели.

Но я не хочу умирать. Не хочу! Я хочу жить, и бродить по берегу моря с Рианом, и вновь открывать нашу магию и наш резонанс — вместе. Хочу ребенка с темными глазами, яблоневые лепестки в тихом саду, вечер у камина с книгой, рвущий волосы ветер на вершине маяка.

Хочу защищать людей и быть боевым магом. Хочу делать мир лучше.

…Но может быть, миру как раз будет лучше без меня?

— Я помогу вам против южан, — тихо сказала я. — А потом… я подумаю. Дай мне и себе несколько дней: всегда стоит сначала обдумать проблему со всех сторон.

— Полностью согласен, — кивнул Гай. — А потом скажем Риану и обсудим все с ним. Я… глупо звучит, но меня не покидает надежда, что мы что-нибудь придумаем за эти дни и ему не придется мучиться вместе с нами.