Да какого ляда?! Это испугало меня сильнее, чем он бы обратился в трехголового монстра высотой в дом!

Я его догнала! Клинком промахнулась, ударила лишь по плечу, потому что он в последний миг вильнул, но заставила споткнуться и через два кривых скачка упасть лицом вперед. И вдруг Безымянный дико закричал от радости:

— Да!!!

Перевернулся, вскинул руку и с безумным хохотом заорал, глядя вверх и наплевав на опасность:

— Да!!! Я приказ… зы…

И захлебнулся, потому что я ударила его клинком прямо в горло под подбородок. От всей души и со всей силы, почувствовав слабое сопротивление кожи и трохеи, а потом и приятный хруст позвонков. Приятный! Ни капли гадливости или ужаса, как курицу разделывала…

— Приказывает он… сдохни, тварь!

И Безымянный умер. Вокруг все гудело еще только пару мгновений. Не знаю, кто там побеждал — Слуги, или мои защитники, но в следующий миг, со смертью хозяина, все пространство, весь мир выдохнул и резко затих.

В упавшей и разжавшейся ладони оказался кулечек. Лоскут чего-то, скомканный, перевязанный своими же еще более оборванными нитками. И пара сломанных веточек вместе с сухим грабовым листом. И это он так берег? Этому с таким торжеством радовался?

В любом случае, колдун не успел сделать из этого шарика грязной тряпки ничего смертельного для нас!

Я вытащила клинок, злорадно пнула Безымянного, еще раз убеждаясь в его смерти, и кинулась к Гриму.

Живой!

Он дышал слабо, но щекой теплоту выдоха я почувствовала. А облапав шею ладонями и занырнув поглубже под одежду, к груди, ощутила биение сердца. Руки у меня, конечно, были изгвазданы, присохшей крови столько, что кожи не видно. Плевать! И я отмоюсь, и Грим отмоется!

Приподняла голову, похлопала по щекам:

— Очнись. Мы победили!

Ничего целебного не загоралось, Грим не расколол себе череп, и внутренних травм не было, иначе бы магия физического исцеления на прикосновение сработала.

— В тепло надо. И поскорее… ой…

Под руку и в бок меня боднула огромная башка и теранулась по плечу и груди. Да это же рехнуться! Пока магия знака не спала, тигр-Рыжун приластился ко мне по-кошачьи, и я обняла его огромную морду, замяв шкуру на шее и за круглыми ушами… сбылась мечта идиотки — потискать настоящего хищника, как домашнего кота и обалдев от чувства всей мощи природы.

— Фу, ты грязный…

Воняло тоже сильно — пасть черная, шея в потеках склизкой дряни. Как нажрался тухлой рыбы, что сгнила в ведре с дегтем. Противно до тошноты.

Луна все вокруг облила светом, не пронзительно слепящим, а спокойным, и ветер обдал лицо — блаженно разбавив смрад свежим воздухом. Я подняла глаза над полосатым мощным загривком и увидела Аурума.

Да уж — старый и лысый! Гора! Лицо испещрено морщинами, волосы седые, но крепости и роста в нем как исполине! И при всей несхожести, черты были его — как если бы посланник Ордена последние двадцать лет не за плитой провел, не за шитьем и обеденным столом, а в походах и битвах. Кажется, теперь я никогда не смогу развидеть — как на самом деле выглядит его истинная внутренняя суть.

Знак истаивал и гас, колокол рассыпался белыми искорками, и все быстро вернулось в прежнее состояние. Рыжун терся о мой локоть маленьким и пушистым котом, луна пригасла до скромного тонкого сияния, успокоился и ветер. А Аурум уже подошел ко мне как есть — усталым и грузным шагом, держа в руках свой меч и вздыхая. Бедолага весь был в рванье и крови, в следах от того как его терзали собаки Живодерки. Уж не полнота ли его спасла, дав мне лишние минуты на то, чтобы сначала выкарабкаться самой, а потом уже помочь остальным? Ничто не случайно!

— Ох, Тио, мне даже не верится… неужели это все? Неужели мы уничтожили Слуг и хозяина, и тьма насовсем отступит от нас и не возродится больше никак и никогда?

Старик с беспокойством глянул на Грима, но на моем лице было написано, что все хорошо, и он тоже счастливо улыбнулся.

— Да, Аурум, все. А ты что, не мог еще минут на пять задержаться в мускулах? В два счета бы донес нас до дома греться — меня в одну руку, Грима в другую.

Я встала, спрятала вновь укоротившийся ножик в карман платья.

— Погоди, выдохну, и потащим. Я за ноги, ты за руки. Сначала Грима в чувство приведем, потом с трупом разбираться будем. Закопаем в лесу… не, лучше сожжем! А пепел уже похороним поглубже. Ни одна служба порядка не докопается.

Ничего во мне не шелохнулось, ни капли вины или ужаса от содеянного. Я чувствовала только одно — холод. Щипало морозцем через разрезанную на животе одежду, голое горло тоже, и я чуть-чуть потанцевала на месте. Пыл драки ушел и сердце уже перцовой кровью и бешенством не согревало.

— Тио…

Я обернулась к Ауруму. Его болезненный возглас резанул меня тревогой, и я не поняла, что случилось — все по-прежнему: Грим не забился в судорогах, и не престал дышать.

— Тебе плохо?

Не дожидаясь ответа, шлепнула ладонь на лысину. Ничего. Огляделась — неужели откуда-то вдруг ползет недобитый Слуга? Или хоть капля черной дряни, которая осталась неуничтоженной… а увидела Стражей!

— Они за Безымянным, наверное… он хоть и злой, но колдун. Маг. Наверное… положено так…

А сердце сжалось, и я сама не поверила своему объяснению. Голова Аурума задрожала. Задрожала и я. Ну, если логически подумать — за кем еще они могут прийти? Все живы. Труп один. Или они так, на разговор, а я развожу панику?

Из их длинного ряда вышло семеро. Прошли по площади, остановились, и из их ряда отделилось уже трое…

— Вы чего?!

Один в один как недавно читала в рукописи. И мой голос так взвизгнул от ужаса, что я тут же осипла, и то, что хотела крикнуть дальше не выдавила из себя. Горло сжалось. Опять припала на колени, опять прощупала пульс и прямо лицом ткнулась к губам и длинному холодному носу Грима. Живой, все в порядке!

Страх чуть отпустил. Но совсем ненамного. Стражи, которых я раньше в глаза не видела, шли явно не в сторону покойного урода, а сюда. Солдатская выправка, старинные одежды, оружие. Чеканный шаг и одинаково безразличное выражение лица у всех. Близняшки прям, как скульптуры из одного литника.

Из троих совсем близко подошел один.

— Только открой рот! Только скажи!

Я сипнула и рыкнула, перебравшись вперед и загородив собой Грима. Но Страж как не услышал угрозы. Взял и сказал:

— Отдай нам тело его. Мы похороним Духа достойно, с почтением и ритуалом. Сомкнем над ним землю, воздвигнем камень, и означим символом.

— Рехнулись?!

Что успел натворить Безымянный, что наколдовать? Не просто так орал от радости… что, Стражей призвал?! Отомстил?! Успел распутать и раздавить в своей тряпке какой-то артефакт с новым проклятием? Что было в кульке?